Тайна императорской канцелярии

Внезапно я ощутил чьё-то прикосновение и через секунду понял, что это рука Сандрин. Ёё ладонь трепетала столь явно, что и без слов можно было понять, что ею постепенно овладевает паника. Чтобы как-то её подбодрить я крепко взял её за предплечье и осторожным нажатием большого пальца дал понять, чтобы она не нервничала. Так, крепко держась друг за друга, мы и спустились в овражек, где Воркунов наконец-то включил фонарь. Сложив вещи в «Казанку», мы вначале столкнули на воду её, а затем и вёсельную лодку. Затем, не обращая внимания на мгновенно промокшие ноги, поспешно связали оба судёнышка в своеобразный тандем.

Вёсел не было ни в алюминиевой лодке, ни в деревянной, но нас это совершенно не смутило. Ещё перед обедом мы специально выстругали два длинных шеста, которые припрятали в траве неподалёку от пристани. Вооружившись ими, мы решительно оттолкнулись от берега и поплыли во мрак, в котором смутно просматривалась ещё более тёмная масса острова. Слабосильный фонарик помогал мало, и, чтобы не сажать батарейку, мы попросту выключили его, благо плыть было относительно недалеко.

Наконец под днищем лодки противно заскрипел песок, и одновременно выпрыгнув за борт, мы с моим другом вытащили нашу лодку на берег. Затем подтянули и деревянный ялик, в котором сидела Сандрин, и лежали наши рюкзаки. Разумеется, пристали мы к берегу совсем не там, где следовало, и какое-то время ушло у нас на определение в пространстве и переход в более удобное место. Вскоре мы вновь оказались вблизи «южного бугра», а в кружке электрического света появились воткнутые нами в землю ивовые веточки.

Слегка поспорив о том, раскапывать оба места одновременно, либо сосредоточиться на каком-нибудь одном из них, мы всё же решили, что будет рациональнее раскапывать только одну яму. Но когда мы принялись спорить какую точку выбрать первой, в нашу перепалку вмешалась Сандрин, которой видимо до чёртиков надоела наша ругань.

– Ну что вы препираетесь как мальчишки? – зашипела она на нас словно рассерженная гусыня. Тут и спорить не о чём! В любом случае вероятность попадания не больше пятидесяти процентов! Давайте приступим к раскопкам у той ветки, которая ближе к воде. И всё, хватит пустой болтовни!

Мы пристыжено замолчали и принялись поспешно и молча натягивать рабочие рукавицы. Затем разобрали лопаты и, установив фонарь так, чтобы его свет не был виден со стороны Местечка, приготовились к работе.

– Ну, Господи, помогай! – с силой первым воткнул Михаил лопату в землю.

Я не ответил ему ничего, поскольку в богов никогда не верил и рассчитывал только на силу собственных рук. Последующие полчаса было слышен лишь противный скрежет металла о мелкие камни, да наше хриплое дыхание. Но вскоре наш первоначальный энтузиазм испарился вместе с первым потом, выступившим на наших спинах.

– Да там ли мы роем? – переместил я фонарик вглубь выкопанной канавки, которую нам удалось углубить как минимум на полметра.

– Боюсь, придётся изрядно попотеть, – устало отбросил лопату и Михаил. Всё же отклонение от гипотетической точки, в которой мог лежать камень с отметиной, могло составить довольно значительную величину. Вдруг этот Владимир был гренадерского роста? Значит, и шаг у него был соответствующий!

– И то верно, – с готовностью согласился я. Пусть его шаг был хотя бы на десять сантиметров шире нашего. На девять шагов набегает девяносто сантиметров! Да если ещё приплюсовать размеры самого камня…

– Ой, блин, – сокрушёно хлопнул себя по бёдрам Михаил, – а ведь и верно! Так что следовало начинать ещё на метр дальше!

– Давай тогда рой оттуда, – указал я остриём лопаты на новый рубеж. А я продолжу отсюда к тебе навстречу. Только так мы перекроем весь диапазон на протяжении целых двух метров.

Вновь заскрипели лопаты и к двум ночи мы стали обладателями окопа полного профиля, из которого теперь высовывались лишь наши головы. Золота, тем не менее, не было видно и следа!

– Может быть, выпьете кофе? – предложила Сандрин, работавшая около нас живым фонарным столбом.

– Это дело, – обрадовался я, – наливай скорее!

Испытывая с непривычки сильную дрожь в ногах и боль в спине, я вскарабкался на земляной бруствер и помог выбраться Михаилу. Попивая кофе, я между делом поднёс часы к фонарю. Время двигалось к трём ночи, и было ясно, что начинать вторую яму бессмысленно. Времени оставалось только на то, чтобы максимально расширить имеющуюся траншею, ибо отклонение от исходной точки могло быть не только по длине, но и по ширине траншеи. Так что, испивши бодрящего напитка, мы со старческим кряхтением спустились в траншею и, натянув на распухшие ладони уже порядком изодранные рукавицы, вновь взялись за шанцевый инструмент.

– Роем строго до четырёх! – предупредил я моего напарника. Нам ведь ещё нужно успеть вернуться, поставить лодки на место и сделать вид, что всю ночь мы честно спали.

– Куда ж деваться, – натужно прохрипел в ответ Михаил, выбрасывая наверх очередную порцию земли, – до четырёх, так до четырёх.