Тайна имперской короны

– Ну да, икону, но она написана, как портрет. И на ней Христос изображен… ты не поверишь! В ТРОЙНОЙ короне.

Христос в тройной короне

– Как?

– Ну, тройная корона, это как тиара у папы Римского. Тиара символизирует духовную власть, светскую и, вдобавок к этому, еще и верховенство над всеми христианскими правителями.

– Угу.

– Нет, ты не понял! Тройная корона римского папы означает, что папа – отец Церкви. А по этой иконе получается, что настоящий отец Церкви – сам Иисус.

– М-м, – сказал я, подумав. – Но, по-моему, это правильно. Разве нет?

– Ты скучный, – заявила Елена и отключилась.

Мы продолжили поиски.

Парадоксально, но гробница, которую мы так долго и безуспешно искали, обнаружилась в месте, которое мы догадались осмотреть в последнюю очередь. Ошибка произошла потому, что мы ориентировались на сообщение летописи, будто Петр захоронен «близ жертовника ВО СТЕНЕ». Но первоначальный храм, строительство которого Петром было начато, был значительно меньших размеров и относительно сторон света сориентирован чуточку неверно. Его алтарь («жертвенник») находился не строго на востоке, а был смещен к югу.

Фундамент древнего храма внутри современного

Аристотель Фиорованти, восстанавливая храм, значительно увеличил его в размерах, и развернул точно на восток. Таким образом, часть фундамента, в которую был вмурован каменный саркофаг Петра, оказалась не у внутренней стены нового строения, а в нескольких метрах от нее.

– Отдохнем немножко? – предложила княжна, когда мы, наконец, убедились, что нашли искомое.

– Я, в принципе, не устал.

– Отлично. Тогда давай снимать крышку.

– Что?! – я буквально не поверил собственным ушам. – Мы полезем в гроб?

– Ну, не стоит так волноваться. Вы же знаете из истории, что Петр давно перезахоронен. И в настоящее время его мощи находятся этажом выше в той роскошной раке с балдахином, которую мы видели в Петропавловском приделе. А гроб пуст уже несколько веков, так что мы не совершим святотатства.

– Другого пути нет?

Княжна не ответила.

– Черт знает что, – пробормотал я, собираясь с духом. – И что, интересно, мы будем там искать?

– Ключи, разумеется. Вы же помните цитату: «и на камне сем Я создам Церковь мою, и врата ада не одолеют ее; и ДАМ ТЕБЕ КЛЮЧИ»…

– Кошмар какой-то.

Но делать было нечего. С немалыми усилиями (хорошо, что княжна оказалась физически крепкой и как следует помогла) каменную крышку удалось снять и аккуратно переместить на пол.

Я поднял фонарь, стоявший неподалеку лучом вверх и посветил в пыльные недра саркофага.

– Что теперь?

– Залезай.

– Да тут пылища. Надо было хотя бы веник с собой взять.

– Это не пыль, а благородный прах веков.

Вот уж утешила. Не хватало еще в прахе веков изгваздаться.

Бормоча под нос что-то неразборчивое (ну, просто чтобы женщина не думала, что последнее слово осталось за ней) я полез в каменный ящик.

Из-за пыли дно казалось мягким. Но под внешним слоем прощупывался какой-то рельеф.

– Тут какие-то изображения, – сообщил я княжне, перегнувшейся ко мне через край гробницы.

– Постарайся их расчистить.

– Ты пылесос случайно не прихватила?

– Могу дать пакет. Сгребай в него все лишнее.

– Ну конечно. Вся грязная работа – мне.

– Что ты ворчишь все время? Не хочешь? Никто не заставляет. Пошли домой.

– Вот прямо сейчас все бросил и пошел.

Княжна пробормотала что-то на своем сербо-хорватском. Я разобрал только «Господи» и «наказание».

Тем временем дно саркофага практически очистилось. Я передал княжне полный пакет и посоветовал обращаться с ним осторожнее – все-таки сувенир. Прах веков! 10 рублей за тонну!

– Что теперь делать?

– Какой узор ты видишь?

– Э-э, – я энергично поводил фонариком. – Тут вырезан этакий восьмиугольник с лучами. За него можно взяться рукой.

– Это символ Вифлеемской звезды.

– Да? Забавно. Всегда мечтал дотянуться до звезд.

– То ли еще будет, – пробормотала сербиянка и вслух добавила: – Ищи изображения других светил.

– Легко сказать. Вот ты залезь сюда сама, и ищи.

– Куда я залезу?! Этот гроб на одного.

Как мило.

Между тем мне удалось нащупать, а потом и расчистить в полу несколько углублений. Приспособив фонарь под углом, возле этих круглых ямочек я различил некие символы. Возможно буквы. Но старославянскими их назвать было нельзя. Больше походило на черточки, которые я видел на изделиях этрусков.

– Нашел? – поторопила меня княжна.

– Да. Предполагаю, что вот этот кружок обозначает Солнце, а этот – Луну. Остальное – что-то непонятное.

– Так трудно работать с атеистами, – пожаловалась сербиянка. – Вот если бы вы проходили Святое писание в школе…

– Мы будем сетовать о реформе образования?

– Нет. Просто культурный человек мог бы знать, что целый ряд художников, в том числе Джотто или Альбрехт Альтдорфер в своих картинах «Поклонение волхвов» и «Рождество» изображали в небе два светила. Первое – Вифлеемская звезда, второе – комета. То есть хвостатая звезда, движущаяся по небосводу. Не случайно и в Евангелии от Матфея сказано: «И се, звезда, которую видели они на востоке, ШЛА ПЕРЕД НИМИ, КАК НАКОНЕЦ ПРИШЛА И ОСТАНОВИЛАСЬ над местом, где был Младенец» (Матфей 2:9).

Я обдумал сказанное.