Тайна Ирминсуля

Юноша поменял положение, разворачивая корпус к Мари и рукой заставляя девушку сделать то же самое. А когда она повернулась, обхватил обеими руками оголённые предплечья и потянул к себе, замечая и то, как просвечивает ткань нижнего платья, и то, как бьётся нервно жилка на шее под виновато опущенной головой:

– Зараза ты, Мариэль… Прости, но мы должны проверить наши магии на совместимость.

– Чтобы убедиться, что не подходим… они не подходят друг другу? – она кивнула, не смея поднять глаз.

– Да.

Дрожь её тела, ощущаемая подушечками пальцев через тонкую ткань, упавшие на лицо локоны… Арман приподнял подбородок – на опущенных ресницах повисли упрямые капли. Он смотрел на девушку с любопытством и без сочувствия, не зная, верить ей или нет.

Да, сейчас она не была похожа на ту Мариэль, которая некогда лукаво выпросила поцелуй и потом истерила, играла с ним и выводила из себя. А эта… эта не играла?

Разительная перемена случилась с ней после сна под Ирминсулем, но Арман не помнил истории, в которых бы проявившаяся магия меняла суть человека. Возможно, именно потеря памяти пошла на пользу, и сейчас перед ним та девочка, которую он знал с младенчества. Но…

Обновлённая Мариэль казалась ему интересной, и всё же прежний опыт общения с ней пугал перспективой оказаться в дураках и, что ещё хуже, последствия могли зацепить Люсиль. Воспоминания к Мариэль хоть и медленно, но возвращались, и если он сейчас даст ей надежду или, ещё хуже, поддастся в игру, – что будет потом?

Ведунья, которую матушка для развлечения пригласила на злополучную Ночь горги, увидела эти сомнения, хотя он не спрашивал про Мариэль. Он вообще ничего не спрашивал: больно надо играть в детские игры! Сел напротив, позволил изучать себя, ведунья рассматривала его долго, пристально, удовлетворённо кивнула, как будто её мысли совпали с наблюдениями, спросила:

– Хочешь что-нибудь узнать?

– Нет, – просто ответил он. За двадцать лет ему суеверий матери хватило с лихвой. Не хотелось перебирать это добро ещё и на стороне.

Ведунья легко усмехнулась:

– Хорошо, молодец. Тогда прими совет просто так. Человек способен побороть свои слабости, но порой сложно отличить слабость от силы, а сомнение от рассуждения. Помни в этих случаях: не совершает ошибок тот, кто ничего не делает. Выводы рождаются от действия…

Он тогда плечами пожал, не придавая значения пустым словам, а сегодня, когда на него насели трое: Антуан, беспокоившийся за сестру, рациональный Ленуар и даже Люсиль, уставшая от выходок Мариэль, – с такой поддержкой легче было решиться. В то, что результат может получиться неожиданным, он не верил. В крайнем случае, сказал Анри, подразумевая под этим словом совпадение магий, нужно помнить, что даже магия может ошибаться. Главное – не дать Мариэль ложной надежды. Всё пройдет, как надо, если он сделает всё правильно, хладнокровно и не торопясь.

– Ты боишься? – спросил, внимательно разглядывая лицо; пытался найти признаки притворства и не находил. Её растрёпанные локоны качнулись неопределённо. – Всё будет хорошо. Ты получишь ответ на свой вопрос, Мариэль, и тебе станет легче.

«Или вам всем станет легче?» – договорила про себя она. Значит, Ленуар убедил Армана – какая подлость! Доброжелатели спасают её чувства, одновременно не щадя их.

Слёзы обиды сорвались с ресниц, и следом набухли новые. Арман тыльной стороной руки отёр её лицо:

– Успокойся. Это займёт несколько минут, – он запечатал дверь от вторжения, улыбнувшись пологу тишины, притянул было девушку к себе, но она непонимающе отстранилась. – Иди ко мне, я не хочу, чтобы ты отвлекалась на неудобное положение.

Подхватил Мари и усадил себе на колени. Можно было приступать, но он медлил, ибо видел: та, что неотступно преследовала его несколько лет, не готова. Не готова, шархал побери! Так играет или нет? Эта мелкая дрожь под тонкой тканью, закушенная губа и руки, висящие плетьми… Играет?

Он провёл большим пальцем по губам, расслабляя их. Мариэль подняла ресницы, и её взгляд обжёг, не насмешкой, не страстью – что-то похожее на страх, неуверенность и страдание плескалось в глазах, смешиваясь. Она боялась его? Она, час назад ударившая принца, перед которым лебезили все? Она, которая там, под ветками дерева, шутила и дразнила его? Или это страх перед поражением?

О, Владычица, пусть она не просит дополнительной попытки, когда увидит, что их, Армана и её, магический свет разный!

Арман приблизил к ней своё лицо, а она немного отстранилась. Он ждал, прикрыл глаза, чтобы не смущать её взглядом, и Мари потянулась, медленно. Сначала одна рука поднялась, скользнула по локтю, к плечу, неловко пальцем коснулась шеи, не подозревая о мурашках, устроивших марш по проложенному рукой маршруту, и зарылась пальцами в волосы, перебирая короткие пряди. Вторая рука повторила путь первой. Это было приятно, но, слава Владычице, не лишало разума.