Тайна испанского манускрипта

Раздался ещё один залп, уже с расстояния в двадцать ярдов. Этот выстрел, во время крена шхуны, оказался на редкость удачным – все ядра угодили в борт капера у самой ватерлинии. Испанцы побросали пушки, они забегали, закричали от отчаяния, но вода уже заливала палубу капера. Испанцы прыгали за борт, выныривали, пытались плыть, захлёбываясь в волнах, но капер медленно шёл на дно под всеми парусами, увлекая людей за собой.

На «Архистар» закричали «ура». Шхуна повернулась к приближающемуся первому каперу, на борту которого за это время справились с пожаром. Опять началась беспорядочная стрельба. Корабли сблизились. Капитан увидел испанцев: они выстроились вдоль борта со штурмовыми якорями, топорами и крючьями, готовые забросить их на «Архистар». Шум выстрелов постепенно стих. Капитан огляделся, осматривая своих – все уже были готовы к штурму и ждали.

– Бенджамин Ганн! – закричал капитан матросу Ганну. – Хорошо ли вы владеете пистолетом? Ваш тот, что справа!

Бен Ганн присмотрелся: на марсах мачт капера висели стрелки, они целились из мушкетонов. Он навёл пистолет, его выстрел раздался одновременно с выстрелом капитана. Испанские стрелки рухнули вниз. С мостика капера прозвучала команда, и испанцы с резкими криками забросили на шхуну абордажные кошки на цепях. У капитана мелькнула мысль, что отцепить их теперь от шхуны сможет только победа.

Испанцы повалили через борт. На палубе «Архистар» разгорелся рукопашный бой. В минуту всё смешалось.

Сердце капитана забилось так сильно, так стремительно, словно хотело разорвать ему грудь, он перевёл дыхание, но вскоре сосредоточился на поединке. Чувствовалось, что его противник, высокий красавец – мастер клинка и притом многоопытный. И всё же он с величайшим трудом оборонялся против гибкого и ловкого капитана, который парировал удары, наступал, отступал и всё время менял тактику. Эта борьба вскоре вывела испанца из себя. Разъярённый тем, что ему не удаётся справиться с желторотым юнцом, испанец совершил ошибку: он сделал резкий выпад, стремясь нанести разящий удар. Но капитан ловко парировал и, вывернувшись, когда испанец выпрямлялся, достал его своей саблей. Испанец рухнул. Капитан отскочил и лихорадочно огляделся по сторонам.

Платон, деловито и сосредоточенно, абордажным топором прорубал себе просеки в толпе врагов, и вид его был ужасен – просто чёрный бог войны. Рядом с ним коренастый боцман Билли Джонс, размахивающий саблей и делающий резкие выпады и отскоки, казался не опасным, но он уже смог ранить или даже убить испанца. Тот опрокинулся и рухнул через два сцепленных борта. К боцману бросился следующий корсар.

Рулевой Скайнес сражался копьём, и оно в его длинных руках доставало противников, не подпуская близко для ответного удара. Плотник Шелтон выстрелил в нападающего, швырнул свой разряженный пистолет в другого испанца, подскочил к нему и снизу, из-под руки, перерезал ножом ему горло. Мистер Трелони оттеснил к борту своего противника, сделал выпад и пронзил его шпагой. К нему ринулся другой корсар.

– Джордж! – отчаянно заорал капитан, стараясь перекрыть гул сражения. – Слева!

Сквайр повернулся, тут же отпрыгнул прочь и только потому остался жив. И всё-таки сабля корсара полоснула его по лицу. Хлестнула кровь, сквайр охнул, схватился за щеку, не выпуская шпаги, и осел на подогнувшихся ногах. Капитан выстрелил в корсара и бросился к сквайру. Он положил его у борта, прикрыв своим телом, оттянул с его лица, закопчённого пороховым дымом, окровавленную руку и посмотрел.

Потом сказал глухим голосом:

– Ну, полно, полно… Всё хорошо. Глаз не задет, а доктор вас лихо заштопает. Полежите тут, не высовывайтесь.

Вскочив на ноги, капитан, завизжал по-звериному и бросился в самую гущу мясорубки.

Но мистер Трелони не мог лежать тихо. Немного оправившись от потрясения, он стал поглядывать по сторонам и даже ткнул шпагой в пробегавшего мимо испанца. Другую руку он держал у лица, с неё по локтю струилась кровь и капала на палубу – сквайр быстро терял силы.

А между тем шум боя постепенно стихал. Англичане, перебравшись на испанский капер, загнали последних корсаров на корму, часть перебили, оставшиеся сдались: их швырнули в трюм и закрыли там.

Это была победа! Англичане оглядывались по сторонам, тяжело дыша, остывая от битвы, опустошённые, растерзанные и бледные. Капитан бросился назад на «Архистар»: её палуба была усеяна трупами, крошевом деревянных обломков и обрывками парусины и канатов.

Он увидел доктора Легга: тот с засученными и окровавленными рукавами, стоял на коленях перед мистером Трелони, который был без сознания. К капитану подошли штурман Пендайс и боцман Джонс – они были изрядно растерзаны, но живы. Постепенно вокруг капитана собиралась команда.

– Доктор, каковы наши потери? – затравленно выговорил капитан, он боялся услышать страшное.

Доктор поднял на него сосредоточенные ясные глаза. Сказал: