Тайна Каркассона

Так он и не вымолвил не слова. Был он молод, вырос в любви и заботе, в дружбе и высоких идеалах рыцарства. И сейчас сердце его разрывалось от боли расставания со всем тем миром, который он любил, со своим опекуном, с кузенами, с друзьями, к которым он привык.

Позавтракав, Энтони, одетый в дорожную одежду, сел в карету с гербом графа Лестера, кузены хотели проводить его, но отец не пустил их, зная, что это только увеличит тяготы прощания.

Добравшись до Дувра, Энтони и Леруа сели на небольшую восьмивесельную баржу с одним косым парусом. Только выйдя в море, Энтони понял окончательно, что к прошлому возврата нет. Следом за дикой болью расставания он ощутил облегчение. Он был молод и силен. Охота и военные упражнения закалили его тело. А ежедневное общение с благороднейшим рыцарем того времени сделало твердым дух. И чем дальше уходил родной английский берег, тем меньше болело сердце от расставания. Когда стемнело и на почерневшим, ставшим бархатном, небе загорелись многочисленные звезды и молодой серп луны. Юноша совсем уже оправился от боли разлуки. И тогда он понял: больше нет над ним присмотра строгого опекуна, он не children, а самостоятельный, независимый человек, подчиняется лишь воле божьей и сюзерену. Это вдохновило молодого человека и сделало для него расставание менее трагичным. Будущее казалось светлым и радужным даже в ночной тьме. Юноша слышал от дяди много рассказов о доблести рыцарей, воевавших с ересью в Лангедоке. Слышал он и о ереси южан, забывших Христа. Еретики были ростовщики, клятвопреступники, воры и убийцы. Они блудили и ели мясо в постные дни. Еще еретики подчинялись черному Дьяволу, являющемуся им под видом ангела света. Они не признавали святой троицы – а это уже было страшно. Но новый граф де Монфор силой своего меча склонит их и наставит на путь божий. Он не был новиком, его сам граф Лестор посвятил в рыцари. О силе его меча уже говорили в родном Бомоне, а теперь заговорят во всем христианском мире.

Шел второй день пути. Энтони больше предавался радостным мечтам, чем грустным воспоминаниям. И ему аккомпанировал ровный плеск весел за бортом и тихое заунывное пение гребцов.

Он задумался, сидя на палубе, у самой мачты, когда услышал тихий девичий голос:

– Антуан…

Энтони огляделся.

– Антуан…

Голос был призывный и колдовской. Несомненно, колдовской.

Юноша встал на ноги чтобы перекреститься.

– Антуан…

– Огни!

На крик матроса Энтони резко обернулся.

– Беда! Огни святого Элмо! Недолго нам жить!

И тут Энтони увидел. В ночной тьме стремительно несся на них гигантский крест.

– Благородный виконт, – проговорил рядом голос Леруа, и Энтони даже не обернулся, завороженный зрелищем. – Зайдите в каюту, молю вас.

Энтони повернулся, различая в темноте тусклое лицо своего спутника.

– Все к парусу. Менять направление! Слева по борту – суши весла, – хрипло кричал капитан баржи. – Ничего, это только заколдованный бриг!

– Антуан…

Юноша повернулся на голос. И он увидел. Девушка со светящимися золотыми волосами и неземным лицом стояла шагах в пяти от него и звала:

– Антуан…

И юноша не выдержал. Завороженно он сделал шаг, второй. Голубые, как высокое ясное небо глаза смотрели ему в самую душу.

– Клади руль на север! – взорвал ночь громовой крик.

Тут же раздался треск, грохот и палуба вздыбилась из-под ног.

Энтони кубарем полетел к борту и кувыркнулся через кого-то в чуть теплую воду. Сверху его ударило обломком доски.

Энтони лежал на пустынном берегу. Он не помнил, как ему удалось выплыть, сколько он пролежал так. Но когда он стал приходить в себя, вспомнил длинные золотые волосы и голубые колдовские глаза, тут же сел и осенил себя крестным знаменем.

Берег был пустынный, дальше раскинулся лес. Энтони поднялся. Одежда его уже подсохла на солнце. К счастью она уцелела, потому что вопреки моды и по здравому смыслу, была сшита из прочной ткани. Пропал лишь плащ, в который юноша кутался на корабле.

Энтони потрогал свои дорожные сапоги, снял их, вылил воду и снова обулся. Потом поднялся, потопал ногами и пошел вперед, справедливо решив. Что так он скорее кого-нибудь встретит.

Пройдя так небольшой участок леса, он вышел на большую поляну.

И тут он увидел несущегося на пегой лошади всадника. Человек изящного телосложения сидел в седле, весь подавшись вперед и схватившись за гриву обеими руками.

– Помогите, сударь! – высоким фальцетом закричал всадник. – На помощь!

Энтони кинулся навстречу, прямо наперерез коню. Тот испуганно шарахнулся, и всадник вылетел из седла прямо в объятия молодого рыцаря. Оба они упали в зеленую траву и легкий берет из шелка соскользнул с головы неудачного наездника.

Золотые волосы рассыпались по плечам и спине, голубые как ясное высокое небо глаза испуганно расширились.

– Вы?

– Вы?

Девушка ловкая и гибкая тут же вскочила и отступила. Энтони тоже поднялся, не показывая вида, что немного ушибся.

– Я вас не знаю, – торопливо выговорила девушка.

– И я – вас. Но знаете, со мной такой случай произошел ужасный на море.

– Что?