Тайна Карлоса Кастанеды. Часть I. Описание мира

Совсем неплохо, если мы имеем возможность выбирать между двумя или более системами интерпретаций сенсорных сигналов – это обогащает переживание, делает его полнее, разнообразнее, увлекательнее. Опасное заблуждение рождается тогда, когда мы декларируем универсальность какого-либо «делания» или устанавливаем иерархию режимов восприятия. Для нагуаля любое делание – всего лишь фрагмент, частность. Не имеет значения, какой именно участок безграничного спектра вы выбираете в данный момент. Только свобода выбора может вести к полноте опыта, только она имеет ценность для подлинной Реальности. Каждое достижение на этом пути мы вправе рассматривать лишь как увеличение гибкости, но не в качестве перехода с низшей ступеньки на более высокую – будто бы Абсолют пребывает на вершине некоей пирамиды, а мы последовательно шагаем с одного уровня на другой! Гибкость приближает нас к чистому восприятию, но только через беспристрастную интеграцию опыта, через особое возвышение над любым продуктом тоналя во всяком режиме его функционирования.

При отсутствии выбора жесткая заданность интерпретации порождает уродливые и ограниченные результаты. Любой воспринимаемый сигнал сводится к банальности, какие бы удивительные явления ни стояли за ним. После того как Хенаро продемонстрировал Карлосу свои полеты и перемещения среди ветвей эвкалиптов, а также заставил его принять участие в своих фантастических «прыжках», Кастанеда обратился к дону Хуану, пытаясь выяснить, как все это выглядело со стороны: