Тайна Катынского расстрела: доказательства, разгадка

^* стреляные гильзы германского производства;

^* жетон из Осташкова;

^* найденные в Катыни трупы узников Осташковского и Старобельского лагерей.

Все до единого они указывают на виновность германской, а не советской стороны.

ГЛАВА 3. СООБЩЕНИЕ КОМИССИИ БУРДЕНКО

Сообщение Специальной Комиссии Бурденко, увидевшее свет в январе 1944 года – основной документ, где излагается советская версия событий в Катыни. Сторонники «официальной» версии, обвиняющей СССР, обычно отвергают её без серьёзной критики.

Сообщение (доклад) Комиссии Бурденко содержит одно свидетельство, которое невозможно подделать, и потому оно имеет первостепенное значение для определения виновной стороны. Здесь мы его и рассмотрим.

В 2007-2011 годах Алексей Памятных поместил в Интернете статью «Из неопубликованных материалов Комиссии Бурденко».32 В ней Памятных, твёрдый приверженец «официальной» версии Катынского расстрела, без комментариев приводит фотокопию 29-страничной описи документов и предметов, обнаруженных экспертами Комиссии Бурденко при эксгумации тел в Катыни в январе 1944 года.

Среди найденного есть документы, которые советские следователи обнаружили на трупах. Некоторые из них датированы позднее того времени, когда, в соответствии с «официальной» версией, польские военнопленные приняли смерть от пуль НКВД. Такие улики следует считать «доказательством жизни» поляков позже срока, который в «официальной» версии настойчиво обозначается как время их расстрела – т.е. апрель–май 1940 года. В случае подлинности обнаруженных документов «официальную» версию Катыни необходимо признать ложной, ибо она гласит, что в апреле–мае 1940 года НКВД расстрелял всех заключённых.

Но действительно ли документы подлинные? Или мы имеем дело с подделками, состряпанными ради оправдания советских властей и подброшенными в могилы «органами» НКВД или кем-то из членов Комиссии Бурденко? Далее мы проделаем следующее:

А. Кратко опишем все документы, удостоверяющие, что некоторые из заключённых, чьи тела обнаружены в Катыни, предположительно оставались живы до конца 1940 года и в 1941 году.

Б. Укажем на трёх идентифицированных польских военнопленных, у которых нашли такие документы.

C. Выделим и обсудим одно из первичных свидетельств, подделать которое невозможно.

А. Документы с датой позднее мая 1940 года

Томаш Зигонь

Цифры слева – номера листов 29-страничного документа, фотокопия которого помещена в статье Памятных33.

5. 4 апреля 1941 года: молитвенник с подписью Ядвиня (Jadwinia) и датой “4.IV.41”

5. сентябрь и ноябрь 1940 года: Томаш Зигонь – даты 12.IX.40, 28.IX.40, 15.XI.40.

Случай с Зигонем имеет особое значение. Вот что находим у Тухольского (p. 260, col 1, Kozel’sk):

Зигонь Томаш (Zygoń Tomasz)

Род. 07.03.1897, сын Томаша и Урсулы. Унтер-офицер резерва.

Сотрудник юридической секции социального страхования в Варшаве, прож. в пос. Голомбек.

Упомянут в отчёте Комиссии Бурденко. Козельск или Старобельск. Сравните Старобельский список.

На странице 519 в колонке 2 есть точно такая же запись, за исключением последнего предложения – «сравните Козельский список».

В советских этапных списках нет записей о Зигоне. Но его имя вдруг всплывает в «украинском списке»!

81. /1147/ ЗИГОНЬ Томаш, сын Томаша, р.1897.

ЗИГОНЬ Томаш, сын Томаша и Урсулы, р. 07.03.1897 в Соборжице, унтер-офицер резерва, мобилизованный во Владимир сотрудник юридической секции социального страхования в Варшаве, прож. в пос.Голомбек, упоминается в отчёте Комиссии Бурденко.

(Ukraiński Ślad Katynia, 130).

Из чего явствует: Зигоня арестовали на Украине – никакой другой информации из списка больше извлечь нельзя. Следовательно, логично предположить: Зигонь попал в Старобельский лагерь. Но в советских списках среди лиц, отбывших из Старобельска по этапу в апреле-мае 1940 года, он не значится.