Тайна Клумбер-холла

Вот я и рассказал всё, что знаю, и мне нечего добавить к моему рассказу, равно как нечего и убавить. Я бесконечно благодарен мистеру Мэтью Кларку за то, что он записал мой отчет, и если у кого-нибудь возникнет желание узнать что-то еще об этом деле, то меня можно найти в Эккльфехане, где я хорошо известен и всеми уважаем, а кроме того, мистер Мак-Нейл, агент по недвижимости из Уигтауна, всегда может сказать, где меня искать.

Глава 9 Рассказ Джона Истерлинга, доктора медицины из Эдинбурга

Коль скоро я привел здесь отчет Израэля Стейкса in extenso12, я приложу к нему также краткие заметки, написанные доктором Истерлингом, ныне практикующим в Странраре. Это правда, что доктор побывал в стенах Клумбер-холла лишь единожды за всё то время, что там проживал генерал Хэзерстоун, но кое-какие обстоятельства, сопутствовавшие этому визиту, делают его необычайно важным звеном в цепи событий, и это снимает вопрос о том, представлять или нет данные заметки вниманию читателя.

Доктору удалось выкроить время и между вызовами своей оживленной сельской практики бегло записать свои воспоминания, а мне остается только присоединить их к остальным отчетам, что я и делаю.

Мне доставило невыразимое удовольствие снабдить мистера Фотергилла Уэста сведениями о своем единственном визите в Клумбер-холл, и это не только в силу уважения, которым я проникся по отношению к этому джентльмену с тех самых пор, как он поселился в Брэнксоме, но также и благодаря моему убеждению, что факты в деле генерала Хэзерстоуна имеют весьма необычный и своеобразный характер, и потому чрезвычайно важно представить их общественности в наиболее точном, соответствующем действительности изложении.

В начале сентября прошлого года я получил записку от миссис Хэзерстоун из Клумбер-холла, в которой она просила меня нанести профессиональный визит ее мужу. Его здоровье, писала она, последнее время находится в крайне плачевном состоянии.

Мне уже доводилось слышать кое-что о Хэзерстоунах и о том странном уединении, в котором они жили, так что мне предоставлялась прекрасная возможность свести с ними более близкое знакомство, и потому я, не мешкая, согласился удовлетворить просьбу миссис Хэзерстоун.

Я знал Клумбер-холл еще в прежние дни, когда в нем жил мистер Мак-Витти, и потому я пришел в изумление, подъехав к главным воротам поместья и увидев все те изменения, что произошли там за это время.

Сами ворота, некогда стоявшие гостеприимно распахнутыми, ныне были наглухо заперты, и высокий деревянный забор, утыканный по верху гвоздями, окружал поместье со всех сторон. Подъездная аллея была усыпана прошлогодней листвой и имела весьма заброшенный вид. Везде царила гнетущая атмосфера запущенности и упадка.

Мне пришлось постучать дважды, прежде чем служанка отворила дверь. Через темный холл она провела меня в маленькую комнату, где сидела изможденная пожилая дама, которая представилась мне как миссис Хэзерстоун. С ее бледным лицом, седыми волосами, печальными бесцветными глазами, она как нельзя более гармонично вписывалась в свое меланхоличное окружение.

– Вы застали нас в тяжелом положении, доктор, – произнесла она спокойным светским тоном. – Мой бедный супруг весьма и весьма обеспокоен. Мы приехали в эту часть страны в надежде, что укрепляющий свежий воздух и спокойная, размеренная жизнь произведут на него благотворное действие. Однако его состояние вместо того, чтобы улучшиться, кажется, стало еще хуже, и нынче утром у него началась сильная лихорадка с предрасположенностью к горячечному бреду. Мы с детьми были так перепуганы, что незамедлительно послали за вами. Пойдемте, я провожу вас в спальню супруга.

И она повела меня по запутанному лабиринту коридоров в комнату больного, расположенную в крайнем крыле здания.

Это оказалась скудно обставленная комната, похожая на нежилую, в которой не было даже ковров. Из мебели здесь я увидел лишь низенькую кровать, походный стул и простой рабочий стол, на котором в великом множестве были разбросаны книги и бумаги. В центре этого стола возвышался огромный предмет неопределенных очертаний, укрытый полотняной простыней.

На всех стенах и углах комнаты была развешана самая изысканная и разнообразнейшая коллекция, состоящая главным образом из холодного оружия. Некоторые экземпляры были из тех, что повсеместно используются в Британской армии, в числе же прочих были ятаганы, кривые индийские сабли, секиры и множество других образчиков оружейного дела на Востоке. Многие из них были богато изукрашены, с инкрустированными ножнами, с рукоятками, в которых поблескивали драгоценные каменья, так что бросался в глаза разительный контраст между простотой убранства самой комнаты и изобилием сверкающих украшений на стенах ее.

У меня, однако, было не так много времени на то, чтобы созерцать коллекцию генерала, поскольку сам генерал лежал передо мной на кушетке и, несомненно, остро нуждался в моих услугах.