Тайна короля Якова

Сорок минут спустя Марбери обнаружил, что погреб под Большим залом — настоящий ледник. Он словно чувствовал, как стынет у него в жилах кровь и трескаются промерзшие до мозга кости. Тимон принес с собой несколько свечей, но в их свете холод становился еще заметнее. Марбери так и видел, как стужа висит в промозглом воздухе.

— Одно хорошо, — заметил Тимон, читая его мысли. — При таком холоде не чувствуешь трупного запаха.

Погреб представлял собой каменную коробку вдвое больше комнаты Тимона. Низкий потолок и грязный пол. Вдоль одной стены тянулись полки, заставленные в основном кларетом и хересом. Две других стены предназначались для хранения овощей. Здесь были навалены морковь, картофель, редис, лук и свекла.

Лайвли лежал на столе у дальней стены. Голову и ноги покойного освещали две высокие свечи. Третью Тимон держал в руке.

Тимон уложил тело с великим тщанием, сложив ему руки на груди. Марбери это не занимало. Он все еще не оправился от зрелища, которое представляло лицо убитого. Даже в слабом мигающем освещении оно представлялось кошмарной маской. Кривые разрезы зияли адскими пастями. Восемь или девять таких ухмыляющихся ртов виднелись на щеках, на лбу, тянулись через переносицу.

Внезапно в его памяти прозвучали слова короля Англии: «Слишком многих отметил, лизнув своим языком, дьявол».

— Не хотите ли, брат Тимон, — выдавил из себя Марбери, — услышать, что думает об этих убийствах наш король?

Тимон поставил свечу на стол рядом с телом Лайвли.

— Яков полагает, что нас окружают слуги дьявола, в частности ведьмы. Он уверен, что они убили Гаррисона. Так же он объяснит и смерть Лайвли. Ему мерещится, что здесь у нас даже в чернилах и бумаге, на которой мы пишем, обитают демоны.

— Король Яков давно охотится на ведьм, — мягко напомнил Тимон. — Будучи королем Шотландии, он сжигал их сотнями. Одно из первых его деяний в качестве короля Англии…

— Да, он издал суровейшие в истории Англии указы против колдовства. — Марбери вздрогнул. — Но если бы вы слышали его голос, видели его глаза…

— Ваши опасения за короля читаются на вашем лице.

Марбери осекся, осознав, что наговорил. И содрогнулся, взглянув в лицо Лайвли.

— Я предпочел бы не задерживаться в этом погребе дольше, чем необходимо.

— Да. — Тимон шмыгнул носом. — Тогда будьте добры осмотреть лицо мастера Лайвли и сказать мне, насколько эти повреждения сходны с порезами на лице Гаррисона.

— Лицо Гаррисона было неузнаваемо. Ран на нем было, пожалуй, в десять раз больше.

— Так сказали мне и Сполдинг, и Чедертон. Хорошо.

— Вы предполагаете, — подхватил Марбери, — что убийце не дали довести дело до конца. Значит, может обнаружиться свидетель.

— Именно так. Но как истолковать записку во рту Лайвли? — проговорил Тимон, не сумев скрыть восхищение умом декана.

Марбери кивнул.

— Как вы сказали — послание?

— Возможно.

— Расскажите, что дал вам осмотр тела Пьетро Деласандера.

— Он умер от яда, — ответил Тимон. — Это несомненно. Яд был в перстне, который он носил на левой руке. Люди такого сорта часто прячут на себе подобные снадобья.

Марбери не сводил с него глаз.

— По вашему тону я догадываюсь, что это не все.

— Верно, — бесстрастно подтвердил Тимон. — При нем оказался официальный тайный приказ.

Марбери прищурился, усилием воли заставив себя забыть о холоде.

— Тайный приказ…

— О нем позже, — отрезал Тимон. — Он не имеет непосредственного отношения к нашим делам.

Марбери не скрыл недоверия.

— Между прочим, — продолжал Тимон, словно не замечая выражения его лица, — при нем не оказалось пистолета, хотя нашелся мешок с пулями и порохом.

— Его пистолет забрали разбойники, — улыбнулся Марбери. — Те самые, что спасли мне жизнь.

— Ваше путешествие не назовешь однообразным.

Тимон при всем желании не мог понять теплоты, с которой декан упоминал о разбойниках.

— Не уйти ли нам из этого ледяного ада? — предложил Марбери. — Я видел Лайвли. Я согласен с вами — здесь его можно сохранить, пока мы не решим, что делать дальше. Но зачем было вызывать меня? Почему не встретиться в моем кабинете…

— Чедертон убедил меня, что здесь повсюду невидимые глаза и уши. Я не приписываю им демонических свойств, но, полагаю, они способны видеть и слышать. Я стремлюсь внушить им, что нас с вами не так просто запугать. Мы — железные люди, и нас не собьешь с пути страшными ранами, пистолетами, ядом, чумой и ведьмами. Пусть они видят, что нас ничто не остановит.

— Согласен, — сквозь зубы проговорил Марбери, — но нельзя ли нам быть неустрашимыми героями в чуть более теплой комнате?

— Потерпите, прошу вас. — Тимон небрежно облокотился на стол, на котором лежал Лайвли. — Расскажите, что за яд вы приняли.

— Я его не принимал, — огрызнулся Марбери, растирая застывшие ладони. В нем снова проснулись подозрения, и он решил на время забыть о холоде. — Мне его дали в сладких печеньях и грушевом сидре.

— Однако вы остались живы.

Прежде чем ответить, Марбери послал Тимону полный ярости взгляд. Тимон остался абсолютно спокойным.