Тайна Кутузовского проспекта

После этой беседы он провел тщательную работу: слетал (никому не доверил) в Краснодар, повстречался с нужными клиентами (его группа работала в тесном контакте с начальством из Сочи, имевшим выходы наверх; гарантировали передачу цехам необходимых станков и сырья), договорился со старым дружком, что тот отправит в Москву несколько людей с посылками для актрисы: «Надо побаловать любимицу народа фруктами, не умеем хранить память, оттого и живем в дерьме, найдите к ней подходы по своим каналам, посмотрите, с кем она тут контактовала во время гастролей, оттуда и тяните»; вернувшись в Москву, вышел на тех, кто был знаком с солистом оркестра МВД Геной Титовым, пустил по Москве информацию о том, что он не просто квартировал у Федоровой, но выполнял ряд ее поручений коммерческого характера – купить что, продать, да и, мол, тянуло его с детства к пожилым женщинам, форма эдипова комплекса. Только после того как зашуршало в городе, отправился на вторую встречу, дав задание своей команде искать неудачливого литератора, который сидит без денег, считая при этом, что в его бедственном положении виноваты вездесущие враги, а никак не он сам…

11

– Ты меня хорошо знаешь, Вареный? – переспросил Артист, пробуя лезвие финки о ноготь большого пальца. – Что замолчал? Комбинируешь? Отвечай! Зря мыслью танцуешь, проиграл – толкуй.

– Я ж говорю, по кликухе – знаю.

– Это понятно. Меня все блатные по кликухе знают. Я спрашиваю, как ты меня знаешь? Хорошо или понаслышке?

– Хорошо.

– Кто тебе про меня говорил?

– Леня.

– На Руси полмильона Лень. Кликуха? По какому делу проходил?

– Косой… В Донецке брал кассу…

– В Новочеркасске он кассу брал… Кем ты ему был?

– Я не жопник, не подставлялся… Массаж делал, брюки гладил, подарки принимал как близкий…

– Ну и что он тебе про меня рассказывал?

– Говорил, что вы ему учитель.

– Верно говорил. Значит, если ты ему близкий, то мне ты – флендра, в рот написаю – проглотишь. Так?

– По закону – да.

– Сомневаешься, что ль?

– Я говорю – по закону имеете право.

– По закону я на все имею право. А ты проглотишь?

– Вы мне предъявите, в чем я провинился? В чем предмет разбора? Из-за чего вы начали толковщину?

– Это не толковщина, Вареный… Это процесс… И чтобы ты понял, отчего я заявляю эту толковщину процессом – хотя мне с тобой толковать не положено, ты масенький для меня, такими, как ты, я расплачивался, на кон ставил, – расскажу тебе случай про то, как два авторитета пошли в побег… Они шли через мордовскую тайгу, понимая, что их уже объявили в розыск… Шли по компасу, ели четыре сухаря в день и один кусок вяленого мяса. И однажды ночью к их костру вышел медведь и попер на одного из друзей, и шваркнул его лапой по спине… А второй не потек, схватил тлеющее полено и засадил в глотку медведю и поворотил зверя на себя… А в этот миг я – да, да, я тебе, если дотолкуемся, спину свою покажу – успел выхватить из-под рюкзака штык и засадил его медведю в шею… Я не знаю другого человека, который бы пошел с поленом на медведя, только чтоб друга спасти… Таких людей на этой грешной земле больше нет, Вареный… Таких людей надо оберегать и холить… А вы этого человека убили…

– Кого вы имеете в виду?

– Ястреба.

– Мне эта кликуха неизвестна.

– Это не кликуха. Фамилия.

– Я такого не знал. Зря вы мне выдвигаете это обвинение. Если недостаточно моей клятвы, скажите, когда и где это было, я выставлю алиби, и, если вы мне не поверите, можете пригласить кого хотите для официального разбора.

– Подумай еще раз, Вареный. Я отдаю себе отчет в том, что ты не был скрипачом в этом деле, не ты вел соло, ты шел вторым, стоял на шухере, ждал в машине – это мне понятно… Но то, что замазан его кровью, для меня ясно.

– Жизнью клянусь, не мазался!.. Ничего об этом Ястребе не знаю!

– Хорошо… Что ты делал неделю назад?

– На даче дох.

– На малине, что ль?

– Нет… Мы малин не держим… Нормальная дача…

– А потом?

– Потом был в деле.

– В каком?

– Отношения к Ястребу не имеет. По закону могу не отвечать, другое число.

– Хорошо… Кто подтвердит, что ты д о х на даче? Семь дней назад, день и ночь, главное – ночь?

– Нянька.

– Блатная?

– Нет.

– Какая же ей вера? Ты выставь мне свидетеля, который ботает по фене и готов ответить перед нашим законом, я ж не один буду решать, со мной еще два авторитета в деле…

– Официально заявляю: няньку можно взять в толк, она проверенный человек, покрывать ложь не станет.

– Мне нянька не нужна… Мне твой пахан нужен, Вареный. Я ему хочу этот вопрос задать. Если он тебя отмоет и даст мазу, я пойду по другому следу.

– По закону я не имею права отдавать пахана. И вам это известно лучше, чем мне, потому что вы не просто законник, но и авторитет…

– Пеняй на себя, – задумчиво ответил Артист и, не спуская глаз с Вареного, медленно, словно бы с натужной болью, откинулся на спинку стула. – Где телефон?

– А что? – Вареный подался к нему. – Зачем? Кому вы хотите звонить?! Не верите?! Я ж официально клянусь! Абсолютно официально!