Тайна леди Одли

Для молодого адвоката это был последний день рая на земле. Впереди его ждала долгая череда унылых дней, ночей, недель и месяцев – до самого первого сентября, когда открывался охотничий сезон и он мог вновь появиться в Дорсетшире. Энергичные краснощекие сквайры и солидные вдовцы под пятьдесят могли воспользоваться этим длительным промежутком времени и нанести ему, Роберту Одли, непоправимый ущерб. Неудивительно, что он обдумывал эти мрачные перспективы в совершенном отчаянии и в то утро представлял собой не слишком интересного партнера для прогулок по саду.

И лишь когда солнце покатилось за горизонт, а мистер Харкурт Талбойс заперся в библиотеке для юридического разбирательства какого-то дела в обществе адвоката и фермера-арендатора, Роберт Одли преодолел свою печаль и немного успокоился. Стоя рядом с Кларой у высокого окна гостиной, он наблюдал, как темнеет небо и с каждой минутой все ярче розовеет закат. Хотя вдали уже маячила тень экспресса, который завтра утром умчит его в Лондон, рядом с Кларой Талбойс молодой человек чувствовал себя счастливым, забыв о прошлом, не страшась будущего.

Они и сейчас говорили о том, что всегда их связывало, – о Джордже. Сегодня в голосе Клары слышалась особенная грусть. Да и как ей было не грустить, зная, что даже если ее брат жив – а этого она не знала наверняка, – то он странствует где-то вдали и везде, где бы он ни оказался, его преследуют воспоминания о несправедливостях жизни.

– Не верю, что папа так легко смирился с исчезновением моего брата, ведь он любит Джорджа. Вы сами могли в этом убедиться, мистер Одли! Будь я мужчиной, я бы поехала в Австралию, отыскала брата и вернула его домой!

Она перевела взгляд на темнеющее небо.

– Хотите, я отправлюсь на поиски вашего брата? – дрожащим голосом промолвил Роберт, тронув ее за плечо.

– Вы? – Клара повернула голову и сквозь слезы взглянула на него. – Вы, мистер Одли? Разве я вправе ожидать от вас такой жертвы?

– А разве есть на свете жертва, которую я не принес бы ради вас, Клара? Я бы отправился на край земли, зная, что награда за труды – ваша благодарность! Я пройду Австралию вдоль и поперек, чтобы найти вашего брата, только скажите; и не вернусь живым, если не приведу его с собой, чтобы получить заслуженную награду.

Клара опустила голову и несколько мгновений молчала, не находя нужных слов.

– Вы очень добры, мистер Одли, – наконец промолвила она, – но это слишком щедрое предложение, и мне вряд ли когда-нибудь удастся по достоинству отблагодарить вас. Нет, по какому праву смогу я принять такую жертву?

– По праву, что сделало меня вашим рабом навеки, Клара, по праву моей любви к вам! – воскликнул Роберт, встал на колени – получилось это, признаться, довольно неуклюже – и, припав к изящной нежной руке, скрытой складками шелкового платья, осыпал ее страстными поцелуями. – Я люблю вас, Клара, люблю всем сердцем. Можете позвать отца, можете сию же минуту выгнать меня из вашего дома, – я все равно люблю вас и буду любить вечно, хотите вы того или нет!

Клара высвободила руку, и в следующее мгновение эта рука легко и трепетно легла на темные волосы Роберта.

– Клара, Клара! – умоляюще проговорил он. – Я поеду в Австралию и разыщу вашего брата!

Ответа он не услышал. В таких случаях молчание бывает красноречивее слов. Каждый миг – молчаливое признание, каждая пауза – нежная исповедь.

– Или поедем вдвоем, любимая? Как муж и жена? Давай поедем и найдем нашего брата вместе?

Зайдя в комнату четверть часа спустя, мистер Харкурт Талбойс застал Роберта одного и вынужден был выслушать признание, чрезвычайно его удивившее. Подобно всем самонадеянным людям, он совершенно не замечал того, что происходило у него под носом, и был искренне убежден, что гостя задержали так надолго в Дорсетшире именно его общество и спартанский уклад жизни.

Увы, ему пришлось разочароваться, однако разочарование это он перенес удивительно легко, со стоическим удовлетворением таким поворотом событий.

Роберт решил съездить в Лондон, проведать свои апартаменты в Фигтри-Корте и узнать, какие суда отплывают из Ливерпуля в Сидней в июне.

Он выехал из Грейндж-Хит после ланча и вошел в свой дом лишь с наступлением сумерек. Миссис Мэлони, как обычно субботними вечерами, усердно мыла лестницу, и Роберту пришлось подниматься в квартиру в облаках мыльного пара.

– Вам тут уйма писем пришла, ваша честь, – сказала прислуга, вставая с колен и прижимаясь к стене, чтобы пропустить Роберта. – И еще посылки и один джентльмен, он сто раз уже приходил и сейчас вас ждет: я ему сказала, что вы написали и велели проветрить комнаты.

Роберт открыл дверь и вошел в гостиную. Канарейки пели прощальную песнь заходящему солнцу, а на листьях герани мерцали светло-желтые пятна света. Гость сидел спиной к окну, опустив голову на грудь. Роберт вошел в комнату – и вскрикнул от радости и удивления, увидев потерянного друга, Джорджа Талбойса.