Тайна «Libri di Luca»

— Лука считал это оптимальным выходом из создавшегося положения, — ответил Иверсен. — А в те времена слова его никем не ставились под сомнение. Лука был тогда признанным лидером всего нашего Общества. Помимо всего прочего, ему удалось заставить Тома признать все свои ошибки, однако о возвращении его к нам и речи не могло быть. Отчасти из-за того, что, за исключением твоего отца, в раскаяние его никто не верил. Кроме того, по словам Луки, самому Тому было так стыдно за свои поступки, что он не решался смотреть нам в глаза. В любом случае, больше мы его не видели.

— Тем не менее все это вовсе не свидетельствует о том, что он горел желанием кому-то отомстить, — заметила Катерина.

— Мне тоже так казалось, — согласился Иверсен. — Да и Лука, последний из нас, кто общался с ним, никогда не говорил, чтобы Том затаил на кого-то злобу или был особенно оскорблен. Однако по времени все наилучшим образом сходится.

— Но что ему нужно сегодня? — удивился Йон. — Пусть даже тогда он и обиделся, но теперь-то что? Почему он внезапно прекратил свои нападения на Общество двадцать лет назад и возобновил их только сейчас?

Все трое обменялись взглядами, однако никто, очевидно, не мог подобрать более или менее убедительного объяснения.

— Нёрресков! — внезапно громко произнес Иверсен. Это было так неожиданно, что Катерина даже вздрогнула. — Его звали Том Нёрресков.

— Попытаемся его отыскать, — заметил Йон. — Вероятно, в Дании немногие носят такое имя.

— Может быть, ты его даже узнаешь, если увидишь, — сказал Иверсен. — Он часто бывал у вас в «Libri di Luca», когда ты еще жил с родителями. — Он перевел взгляд на Катерину: — Да, но все это было еще до тебя — Том исчез с нашего горизонта задолго до твоего появления. Однако мне кажется странным, почему Клара не сказала о нем ни единого слова. Она должна прекрасно все помнить.

— По крайней мере, при мне никогда не упоминали ни о каких исключенных, — подала голос Катерина. — Хотя вполне вероятно, что подобных тем принято избегать, как разговоров о паршивой овце в семействе.

Иверсен кивнул. Он сидел в кровати со сложенными на животе руками, откинувшись на подушки, и выглядел очень усталым. Йон выпрямился на своем стуле:

— Может, нам стоит дать тебе немного поспать, Иверсен?

Старик начал было протестовать, однако Катерина поддержала Йона. Они оба встали.

— Мы будем тут недалеко. — Йон показал на стену палаты.

— Даже не думайте, — сказал Иверсен. — Убирайтесь отсюда. Вам предстоит заняться гораздо более важными вещами, чем возня с усталым стариком. — Подняв руку, он шутливо произнес: — Торжественно обещаю не раскрывать ни одной книги до вашего возвращения.

Йон надеялся, что, несмотря на поздний час, Мухаммед еще не ложился. От больницы «Ригсхоспиталет» до Стенгаде было рукой подать. Кроме того, трехчасовой сон и новые откровения Иверсена настолько взбудоражили Йона, что он решил нанести визит Мухаммеду незамедлительно.

Тот действительно и не думал спать. С неизменными наушниками на голове, Мухаммед в полной темноте, освещенный лишь тусклым свечением мониторов, почти неподвижно сидел за столом, работая на своем любимом компьютере. Им пришлось долго стучаться в стекло балконной двери, прежде чем Мухаммед наконец отреагировал и обернулся в их сторону — медленно и неохотно, так что глаза его оторвались от одного из мониторов, казалось, лишь повинуясь повороту головы. Увидев за стеклом Йона, Мухаммед тут же широко улыбнулся и вскочил с кресла, на ходу срывая с головы гарнитуру.

— Привет, шеф! — поздоровался Мухаммед, открывая дверь, и только тут разглядел в темноте Катерину, стоящую за спиной Йона. — А ты, должно быть…

— Катерина, — поспешно представил девушку Йон. — Моя знакомая.

Внимательно оглядев Катерину, Мухаммед перевел взгляд на Йона, а затем довольно красноречиво посмотрел на часы.

— Понятно, — слегка усмехнувшись, сказал он и посторонился. — Что ж, проходите.

— Работаешь допоздна, — заметил Йон, входя в комнату. Мухаммед включил свет, чтобы им легче было пробираться в лабиринте между стопками всевозможных конкурсных призов.

— Зато никакого тебе рабского труда в офисе с девяти до пяти, — парировал Мухаммед, снимая с дивана пару ящиков, чтобы усадить гостей. — В мой домен входит весь мир и все часовые пояса, так что и работать приходится соответственно.

— То есть рабский труд все двадцать четыре часа, да?

— Нечто в этом роде, — признался Мухаммед с коротким смешком. — А ты, Катерина, чем занимаешься?

— Книгами, — лаконично ответила девушка и, подумав, добавила: — Я работаю в книжном магазине.

— Вот как? — Мухаммед обрадовался. Взгляд его забегал между стопками ящиков и коробок. — У меня тут совершенно случайно…

— Мы не за покупками к тебе пришли, — твердо сказал Йон, охладив пыл хозяина. — Катерина работает в том самом букинистическом магазине, который достался мне в наследство от отца.

— О'кей, о'кей, — примирительно произнес Мухаммед и внимательно посмотрел на Йона. — Я и сам, признаться, не думал, что в три часа ночи ты станешь покупать у меня книги. Вы ведь здесь по поводу компьютера того фаната.

Йон кивнул.