Тайна личности Борна

— Разумеется. Про него говорят в Амстердаме и Берлине, Женеве и Лиссабоне, Лондоне и здесь, в Париже. Каин доступен: можно заключить сделку, цены у него ниже, чем у Карлоса. Он подрывает, он постоянно подрывает положение Карлоса.

— Два матадора на одной арене. А может быть только один.

— Это будет Карлос. Кичливый воробей попался в наши силки. Он где-нибудь в двух часах езды от Сент-Оноре.

— Но где?

— Неважно. Мы его найдем. Он же нас нашел. Он вернется к нам, этого потребует его самолюбие. И тогда камнем упадет орел и схватит воробья. Карлос убьет его.

Старик поправил костыль под левой рукой, раздвинул черную портьеру и зашел в кабину для исповеди. Выглядел он плохо: на лице лежала смертная бледность, и он был доволен, что человек в облачении священника, сидящий за прозрачной занавеской, не может его разглядеть. Убийца мог не дать ему новой работы, если бы решил, что он слишком слаб, чтобы с нею справиться. Счет его жизни шел уже на недели, и надо было позаботиться о близких. Он заговорил:

— Ангелюс Домини.

— Ангелюс Домини, сын Божий, — донесся шепот, — благополучны ли дни твои?

— Они на исходе, но они стали благополучными.

— Да. Я думаю, это задание станет последним. Однако оно настолько важное, что твой гонорар будет впятеро больше обычного. Я думаю, он тебе пригодится.

— Спасибо, Карлос. Стало быть, ты знаешь.

— Знаю. Вот что ты должен сделать, и то, что ты услышишь, покинет этот мир вместе с тобой. Ошибке места быть не должно.

— Я всегда был точен и останусь таким до конца.

— Опочиешь с миром, старый друг. Это легче… Ты пойдешь во вьетнамское посольство и спросишь атташе по имени Фан Лок. Когда окажешься с ним один на один, скажи ему следующие слова: «Конец марта 1968 года. „Медуза“, сектор Тамкуан. Там был Каин. Другой тоже». Запомнил?

— Конец марта 1968 года, «Медуза», сектор Тамкуан. Там был Каин. Другой тоже.

— Он скажет тебе, когда прийти снова. Дело решится за несколько часов.

Глава 17

— Я думаю, теперь настала пора поговорить об одной fiche confidentielle из Цюриха.

— О Боже!

— Я не тот человек, которого вы ищете.

Борн схватил женщину за руку, удержал на месте, не позволил выбежать в многолюдный зал элегантного ресторана в Аржантей, неподалеку от Парижа. Павана завершилась, гавот закончился. Они были вдвоем в обитой бархатом кабинке — как в клетке.

— Кто вы? — Мадам Лавье с гримасой боли пыталась высвободить руку. На ее загримированной шее обозначились вены.

— Богатый американец, который живет на Багамах. Вы не верите?

— Мне следовало догадаться: ни расписок, ни чеков — одни наличные. Вы даже не посмотрели в счет.

— Равно как и на цены перед этим. Потому вы ко мне и подошли.

— Какая же я дура. Богачи всегда смотрят на цены, хотя бы ради удовольствия ими пренебречь.

Говоря это, Лавье оглядывалась по сторонам, высматривая свободный проход или официанта, которого можно было бы подозвать. И спастись бегством.

— Не надо, — сказал Джейсон, следивший за ее глазами, — это было бы глупо. Для нас обоих лучше поговорить.

Лавье смотрела на него. Посреди гула большого, тускло освещенного канделябрами помещения и доносившихся от соседних столов взрывов беззаботного смеха между ними повисло враждебное молчание.

— Я еще раз спрашиваю: кто вы такой?

— Мое имя значения не имеет. Пусть будет то, что я вам назвал.

— Бригс? Оно фальшивое.

— Как и Лярусс — имя того, кто взял напрокат машину и посадил в нее трех убийц у банка Валуа. Там у них ничего не вышло. Не вышло у них и сегодня на Новом мосту. Он от них ушел.

— О Боже, — воскликнула она, пытаясь вырваться.

— Я же сказал, не надо! — Борн крепче сжал ее руку и заставил опуститься на место.

— А если я закричу, мсье? — На этот раз напудренная маска исказилась злобой. Ярко-красная помада очертила оскал стареющего, загнанного в угол грызуна.

— Я закричу громче, — ответил Джейсон, — нас обоих выставят, и я не думаю, что на улице вы станете проявлять непокорность. Почему бы не поговорить? Мы можем кое-что узнать друг от друга. В конце концов, мы служащие, а не наниматели.

— Мне нечего вам сказать.

— Тогда начну я. Может быть, вы перемените свое решение. — Он осторожно ослабил хватку. Напряжение сохранялось на ее белом напудренном лице, но оно тоже несколько смягчилось. Она была готова слушать. — В Цюрихе вы заплатили свою цену. Мы тоже заплатили. По-видимому, больше вашего. Мы на хвосте у одного и того же человека. Мы знаем, зачем он нам нужен. — Он отпустил ее. — А вам зачем?

Она молчала примерно полминуты, испытующе рассматривая его сердитыми и все еще испуганными глазами. Борн знал, что поставил вопрос верно. Для Жаклин Лавье отказаться от разговора с ним было бы опасной ошибкой. Если впоследствии возникнут вопросы, это может стоить ей жизни.

— Кто это «мы»? — спросила она.

— Компания, которая желает получить свои деньги. Немалые деньги. Они у него.

— Значит, он овладел ими незаконно?

Джейсон знал, что надо быть начеку. Предполагалось, что он знает гораздо больше того, что знал на самом деле.

— Допустим, что дело спорное.