Тайна Лоэнгрина

– Сильва считает, что некто из родственников мог желать смерти его отцу, – вступил в беседу Шлоссер. – Возможно, вопросы наследства. Или какие-то еще семейные тайны.

– Ого, какая версия! Но это более чем странно. Ваш давний предок уехал в Россию двести лет назад!

– Чуть меньше.

– Около того, неважно. Вы представляете себе, сколько поколений прошло! Кому мог понадобиться неизвестный Эппенштейн, приехавший из России? Мне кажется, это ошибочный путь.

– Тогда какой мотив был у убийцы? Кто и зачем его заказал?

Генрих обратился к Шлоссеру:

– Вы уверены, что это было заказное убийство?

– Да. Нашелся исполнитель, который рассказал, как было организовано дело и опознал Вольфа по фото. И все остальные его сведения не вызывают сомнения.

– А какие еще есть версии у следствия? – спросил Генрих.

– Следствие – это я. А у меня пока основных версий немного.

– Например?

– Пфф… Связанная с работой. Вольф устроился работать в нефтяной компании. Его взяли на инженерную должность. Возможно, что-то узнал, не предназначенное для чужих глаз и ушей. Коррупция… В девяностые годы шел процесс слияния двух Германий, криминал… Но пока никаких зацепок, чтобы разрабатывать эту версию, у нас нет.

– Что еще? Роман на стороне? Ревность?

– Отец любил мою мать. Он ждал нас. – Сильва ответил быстро и категорично. – Мы оформляли документы, чтобы приехать в Германию. Как-то не верится, что у него возникла связь на стороне. Ну… чтобы довела до убийства!

Генрих хотел возразить, но воздержался.

– Еще? – обратился он к Шлоссеру.

– Пока мы разрабатываем фамильную версию. К сожалению, нам неизвестно, какие события предшествовали его встрече с Эльзой, Агнет и Гретой. Возможно, он встречался с кем-то из родни до посещения вашей матери. И этот кто-то решил от него избавиться. Мотивы такого поступка могут быть самыми разными.

– А этот детектив, который меня обвинил черт знает в чем, как объясняет гибель своего клиента?

– Он о гибели Вольфа не знал. Был удивлен, что тот перестал с ним общаться. В последнюю встречу он передал ему список предполагаемых родственников. В нем, кстати, было и ваше имя.

– И где этот список?

– Пропал. Он обещал нам дать дискету с материалами дела, но дискета пропала.

– Как странно. Списка нет, дискета пропала, но о письме с моей подписью он помнит!

Видимо, эпизод с письмом сильно задел самолюбие Генриха. Неужели он действительно не писал никакого письма? Тогда зачем его придумал детектив? Или письмо отправил кто-то другой?

– Мне детектив показался убедительным.

– Хм… Еще есть версии?

Шлоссер покачал головой.

– А возможность шпионажа вы не рассматривали?

Подполковник откинулся на спинке стула.

– В смысле? – Сильва не понял.

– Промышленный шпионаж. Надо проверить, что из себя представляет компания, куда устроился на работу ваш отец. Возможно, Вольф собирал сведения для кого-то другого. Работал на конкурентов. Все-таки, по вашим же словам, он был инженером, а значит, серьезным специалистом, а не простым рабочим.

– Нет, не рассматривали, – сказал задумчиво Шлоссер. – Я попрошу моих подчиненных заняться этим.

– А как насчет спецслужб? – интриговал Генрих.

– Вы про что? – Сильва аж поперхнулся.

– Ваш отец мог быть шпионом.

– Кем-кем?

– Да, согласен, шпион – звучит грубо.

Генрих шутит? Или нет? Но Генрих и не думал останавливаться на этом, он продолжал:

– Разведчиком! Если вам больше нравится это слово. Вольф мог работать в разведке.

– Вы шутите?

– Почему шучу? Вполне правдоподобная версия.

– Вы считаете, что отец мог быть разведчиком-нелегалом?

– Почему же, нелегалом?

Красивое и непроницаемое лицо Генриха изменилось: если не сделалось живее, то стало как-то мягче. Взгляд потеплел, на губах появилась чуть заметная улыбка.

– Он же приехал в Германию под своим именем. А сотрудник нелегальной резидентуры находится в стране пребывания с паспортом иностранного гражданина, никак не связанного с представительствами своей родной страны. Почему не представить, что Вольф работал на вашу разведку? Либо на немецкую? Потом что-то пошло не так. Спецслужбы могли его убрать. Уж не знаю, какие, простите. Ваши или наши.

Сильва сидел молча, переваривал информацию. Он был так ошарашен подобным предположением, что не мог ничего ответить. Аргументы не находились.

– Этого не может быть, мы бы узнали… – только и смог произнести он.

– Как раз об этом вы бы никогда не узнали. Поверьте мне, я всю жизнь работал в разведке.

Шлоссеру, видимо, версия понравилась.

– Герр Аурих, вы могли бы прозондировать эту ситуацию по своим каналам? Мне не под силу. Уйдет слишком много времени на всякие межведомственные согласования.

– Я попробую. Но не обещаю быстрого ответа.

– Понимаю.

– А вы, в свою очередь, тоже мне кое-что пообещайте.

– Я вас слушаю.

– Насчет письма. Я письма не писал. Следовательно, детектив лжет. Зачем?

– Либо письмо написал кто-то другой от вашего имени, – предположил Шлоссер.

– Либо письмо написал кто-то другой от моего имени, – повторил Генрих.

– Хорошо, обещаю разобраться.

Шлоссер поднялся.

– Надеюсь, мы не сильно вас утомили.