Тайна Лоэнгрина

Когда они зашли в дом, у двери их встретила встревоженная Урсула. Она показывала телефон Шлоссеру и пыталась что-то ему объяснить. Урсула тяжело дышала, выдавливая из себя вместо слов какие-то невнятные звуки.

Грета поднялась с кресла, удивленно смотрела на домработницу, также не понимая, что происходит.

– Что с вами, Урсула? – спросил ее Сильва.

– Давайте присядем, – Шлоссер осторожно взял у нее телефон, приобнял ее за талию и повел к креслу. – Тихо, тихо… Садитесь… Вот так… – говорил он ей. Затем обратился к обалдевшему Сильве: – Принесите воды.

И лишь после того, как она выпила воды, она смогла вымолвить:

– Габи… Мою дочь утром забрали в полицию. Сказали, что по вашему распоряжению. Я ничего не понимаю…

– Да, вашу дочь задержали. Как соучастницу преступления.

– Какого преступления, герр подполковник?

– Ее подозревают в покушении на убийство.

– Это какая-то ошибка. – Урсула расплакалась. – Кого она собиралась убить?

– Не она. И если честно, я не думаю, что она понимала, в чем участвует. Но, тем не менее, она способствовала тому, чтобы покушение произошло.

– Объясните, что случилось. Пожалуйста.

Урсула вытирала краешком фартука глаза.

Сильва начал догадываться, что происходит. Речь шла об отравлении Греты. Значит, все-таки Урсула. Вернее, Габи – ее дочь. Но кто же тот негодяй, который втянул девушку в эту историю?

– Герр Шлоссер, кажется, настало время объясниться, – властно заявила Грета. – В чем вы обвиняете девушку?

– Обвинить может только суд. Габи – подозреваемая. Она инсценировала свое отравление, чтобы выманить мать из Шаттена.

– Но зачем? – воскликнули разом Грета и Урсула.

Сильва понимал зачем. А ведь он просчитал такой вариант. Все-таки «мозговой штурм» – дело ненапрасное! Он задавал себе вопрос, случайным ли было отравление дочери Урсулы? Из трех вариантов ответа самым логичным виделся третий: отравления на самом деле не было, а была лишь инсценировка. А вот кто и зачем спровоцировал девушку на такой шаг?

– Чтобы отравить фрау Генриетту. Вернее, обоих. И Сильву тоже.

Женщины замерли.

– Йозеф, – обратился Сильва к следователю, – вы должны рассказать Грете правду. Объясните, что ее отравление не было случайным. Она не знает…

– Ха! А я подозревала, что дело нечистое! Племянник вон как изворачивался, придумывал отговорки всякие.

– Это я просил его ничего не говорить вам, фрау Грета, – выкручивался Шлоссер. – Так надо было, поверьте.

– Прости, Грета, я хотел тебе все рассказать. И про Анку тоже.

– Значит, это она виновата? Такая милая с виду девушка. Ты же мне ее посоветовала, Урсула! – обратилась она к домработнице.

– Она не могла, нет. Она к вам не приезжала, – Урсула расплакалась.

– Это была другая девушка. Она только представилась Анкой, – объяснил Шлоссер.

– Да, Грета, – добавил Сильва. – Вместо Анки, которую порекомендовала Урсула, пришла другая девушка. Отравление было заранее спланировано. Именно для этого преступникам пришлось изолировать и Урсулу, и Анку.

– Каким преступникам? – спросила она Сильву. В глазах читалось непонимание и недоверие.

– Я не знаю. Пусть расскажет подполковник.

– Да объясните вы мне, наконец, что здесь происходит, – Грета не на шутку рассердилась и обратилась к Шлоссеру властно и жестко. – Подполковник, я требую объяснений.

– Я за этим и пришел, фрау. Но хочу вас предупредить, что мои объяснения будут слишком болезненны для вас. Правда на самом деле очень неприятная, фрау Генриетта. Вы готовы услышать и принять горькую правду?

Грета встала, прошлась вокруг стола: спина ровная, как натянутая струна, голова приподнята, губы сжаты. Вновь села в кресло, сложила руки в замок.

– Говорите.

– Правда заключается в том, что ваша дочь Эмма спланировала ваше убийство. То, что покушение не удалось, лишь счастливая случайность. Фактически, вас спас Сильва. Не вернись он домой, все закончилось бы трагедией. Она планировала избавиться сразу и от вас, и от вашего племянника.

– Зачем? – только и смогла вымолвить Грета.

– Я потом вам скажу зачем.

– Она наняла убийцу? Эта девушка Анка – она убийца?

– Эта девушка – жена вашего внука Аларда.

Грета сжала виски. Сильва хотел обнять ее, защитить от такой правды. Но он понимал, что защитить от этого невозможно. Бедная тетушка…

Он размышлял над тем, могла ли Эмма быть заказчиком убийства матери. Но какова причина столь жестокого поведения? Неужели все из-за денег? Ей не терпелось получить наследство? Настолько, что она готова убить свою мать? Но при чем тогда Сильва? Что ей нужно от него? Шлоссер сказал, что она хотела убить их обоих. Желать его смерти ей нет никакого резона. А как быть с отцом? Его-то Эмма никак не могла убить! Да она и не знала о его существовании.

Что-то здесь не так. Не нужно спешить с выводами.

Шлоссер продолжал объяснять:

– Эмма иногда… – он кашлянул, – общалась с Урсулой. Спрашивала, как поживает Грета, чем занимается. Свой интерес объясняла заботой о пожилой матери. А когда Урсула рассказала ей, что к Грете приезжает русский племянник, Эмма разработала план убийства.

Домработница пыталась защищаться: