Тайна Лоэнгрина

– Оставайся. Дело не в тебе. – Сказала она, удерживая его руку. Затем подумала и добавила фразу, которая удивила и озадачила Сильву: – Хотя и в тебе тоже.

– Фрау Генриетта, триггером послужило ваше последнее завещание.

– Что?

– Да, когда Эмма узнала о содержании…

– Шлоссер, это невозможно. Я знакома с герром Фишером пятьдесят лет. Он оформлял все документы: отца, мужа, мои и семьи брата. Все сделки и завещания. Это самый добросовестный нотариус, которого я знаю, и порядочный человек. Никто, кроме него, не знал о содержании завещания. Нет-нет, он не мог… – говорила она возмущенно. – Да скажите же вы что-нибудь, подполковник!

– Вы не даете мне сказать.

– Вот, пожалуйста, даю вам слово. Только не пытайтесь меня убедить, что Фишер рассказал Эмме… – Грета так разнервничалась, что начала заикаться.

Сильва встал, принес бутылку воды, налил полный стакан. Она с жадностью выпила воду.

– Я не пытаюсь, Грета, вас убедить в нечестности герра Фишера. Естественно, он не говорил Эмме не только о содержании завещания, но и о том, что оно существует.

– А как же тогда?..

– Но у Фишера есть помощник. Вот с ним-то ваша дочь смогла найти общий язык. Он не только проболтался о завещании, но и сделал для нее ксерокопию.

– Но это же должностное преступление!

– Да. Он уволен и наказан. Но факт остается фактом: содержание завещания ей стало известно.

– Боже мой, сколько жизней она сломала. Габи, этот юноша…

– Ну, юноша, в отличие от Габи, получил за свое предательство неплохой куш. Фрау Шпонгейм щедро расплатилась с ним.

– Ее арестовали?

– Задержали. И ее, и Аларда с Кристиной. Еще вчера.

– Скажите, подполковник, у вас есть доказательства их вины? Или все, что вы сегодня рассказали, – ваши домыслы?

– Фрау Генриетта, я бы не рискнул обращаться к вам без доказательств. Во-первых, Аллард и Кристина признали свою вину. Они сами подробно рассказали и о том, как украли сумочку с ключами у Анки, и о том, как Кристина подмешала корень болиголова в чай, и о покушении на Сильву.

– Они на него покушались? – взволнованно спросила Грета.

– Ну… – Сильва виновато улыбнулся. – Ничего такого. Я жив-здоров. Это еще в первый день произошло, когда я возвращался пешком из Швангау. Меня чуть не сбила машина на подъеме. Я еле увернулся, просто запрыгнул за ограждение. Сначала думал, что это случайность, просто из-за поворота выскочил какой-то сумасшедший водитель. Но герр подполковник сказал, что это был преднамеренный наезд.

– Ты ничего мне не рассказывал.

– Не хотел тебя волновать.

– Плохо все это. – Грета сникла и повела рукой, как бы отстраняясь от чего-то тревожного. – А другие доказательства, кроме их показаний, у вас есть? – снова обратилась она к Шлоссеру.

– Да, конечно. «Мерседес», который пытался сбить на дороге Сильву, был взят в аренду на имя одного из друзей Аларда. Человек не подозревал, что его документами воспользовались без разрешения. Камеры наблюдения также помогли установить их личности. Есть признание Габи. Этого вполне достаточно. И…

– Все это так, Шлоссер, – перебил его Сильва. – Но какое отношение Эмма и все эти люди имеют к моему отцу?

– Никакого. Вы были правы. Эти два случая совершенно не связаны между собой. Так случилось, что фрау Шпонгейм задумала совершить… э-э… убийство именно сейчас. Она ждала вашего приезда.

– Но зачем ей я? Это ужасно – планировать убийство собственной матери. Но я хотя бы могу понять мотивацию: алчность, желание как можно скорее получить наследство. А зачем ей убивать меня? Мы не были знакомы. Она обо мне не знала вообще. Я не понимаю.

Сильва обращался к обоим. В ответ – тишина. И через мгновение громким мяуканьем дал о себе знать Теодор.

– Есть, наверное, хочет. Забыли мы про тебя, маленький? – Сильва отправился за котом. Так и есть: Тео привел его к шкафчику с кошачьей едой. – Я дам ему паштет, ты не возражаешь? – обратился он к Грете. Можно было и не спрашивать. Кот определенно хотел чего-то вкусненького, сухой корм его не устраивал.

Когда он вернулся к столу, Грета и Шлоссер все еще молчали. Наконец, заговорила Грета:

– Ты не спрашиваешь, что написано в завещании?

– Это не мое дело, Грета.

– А между тем это и есть причина такого поведения моей дочери. Мне очень жаль.

– Я понял, что она хотела убить тебя из-за наследства. Это ужасно, необъяснимо. Ну, а я при чем?

Шлоссер и Грета снова переглянулись.

– Дело в том, племянник… – Грета как-то очень по-доброму посмотрела на него. – Дело в том, что по завещанию я сделала тебя моим единственным наследником.

Сильва переваривал только что услышанное.

– Я что-то не так понял, наверное.

– Сильвестр Эппенштейн, – громко воскликнул Шлоссер, – Генриетта фон дер Сакс определила вас единственным своим наследником и опекуном в случае, если таковая необходимость случится.

– Меня? Наследником? Это шутка?

Шлоссер выругался. Звучало грубо, что-то вроде «он совсем тупой?»

– Поэтому Эмма и хотела избавиться от меня и от наследника. Господь не дал, – произнесла Грета как-то буднично.

– Это твоя дочь…

– Мне не повезло.

– Я… Мне странно все это, Грета. Я не знаю, почему ты так решила.

– Решила и все тут. Когда я умру…