Тайна лорда Кавендиша

В гостиную ворвалась молодая девушка в роскошном зеленом платье. Её светлые волосы были уложены в замысловатую причёску и казались совершенно воздушными. У неё было сердцевидное личико, яркие голубые глаза и красиво очерченные пухлые, но маленькие губы. От улыбки на её щеках появились две ямочки, что делало её ещё более похожей на купидончика.

Вслед за ней в гостиной появились и другие гости.

– Кэтрин, – мягко, но властно произнесла леди Саммерхилл. Девушка тут же смутилась, прикусив нижнюю губы, и покраснела.

В последующие десять минут герцогиня представила всех друг другу, дождались последних гостей, а затем отправились в столовую.

Свет от трёх огромных люстр, низко свисающих над длинным столом, ослеплял. В распахнутое окно вплывал яркий аромат весенних цветов, а легкий ветерок колыхал воздушные занавески.

Леди Саммерхилл возглавила стол с одного его конца, а её сын – с другого. Как самый высокопоставленный гость, лорд Кавендиш занял место по правую руку от герцогини. Графиня Риверс села справа от Энтони. Маргарет оказалась слишком далеко от дядюшки, ей отвели место между Кэтрин и сэром Джонатаном Трэнси. К её прискорбию, невыносимый граф Лаврентис уселся прямо напротив неё.

Стол был украшен букетами из пионов, которые наполняли воздух насыщенным сладким ароматом. От этого густого запаха у Маргарет даже закружилась голова, хоть она и не была склонна к обморокам. Также на столе стояли вазочки с фруктами и орехами.

Когда все гости разместились, лакеи начали подавать блюда: подносили кушанье к каждому из гостей и клали на тарелку небольшую порцию.

– Мама говорила, что вы все детство провели в России? – обратилась к Маргарет Кэтрин.

– Так и есть, – кивнула она, тут же почувствовав, как у неё защемило сердце.

– Говорят, что у вас на балах медведи танцуют наравне с мужчинами, – понизив голос, зашептала мисс Кэтрин, – и что сам царь сажает одного ручного с собою за стол.

– Что за небылицы, мисс Саммерхилл, – усмехнулся Ларентис, – медведь – дикое животное, его не усадишь за стол.

«Но вас-то усадили», – чуть не сорвалось с языка Маргарет, но она вовремя остановила себя.

– Но я слышала… – продолжила мисс Кэтрин.

– О чем это вы? – вмешалась леди Саммрехилл.

– Я спрашивала мисс Кавендиш про русских медведей, – призналась Кэтрин, и Маргарет уловила, как она тут же подобралась и будто бы сжалась. Так боится строгой матушки?

– И что же ответила мисс Кавендиш? – с вызовом проскрипел голос мисс Вайтвиллоу.

– Я не помню никаких медведей, – сказала Маргарет и потянулась за бокалом, вдруг почувствовав, что ей вот-вот станет дурно.

От запаха цветов ли, от вопросов ли, ответы на которые она не знала?

– К сожалению, Маргарет мало что помнит из своего детства, – сказал лорд Кавендиш, спасая племянницу от дальнейших расспросов. – Ей тяжело далась дорога от Петербурга до Лондона, и бедная девочка подхватила лихорадку. К тому же, незадолго до этого она лишилась и отца, и матери. Маргарет долго болела, доктора даже опасались за её жизнь. И в результате болезни она потеряла память.

– Бедная девочка.

– Несчастное дитя, – раздались со всех сторон сочувствующие вздохи.

Маргарет было неприятно такое пристальное внимание к её персоне. Остаток ужина она просидела, практически не отрывая взгляда от тарелки, хотя почти не притронулась к тому, чем угощали их на этом званом вечере. Однако стоило ей поднять глаза, и каждый раз Маргарет натыкалась на взгляд Ларентиса. Его чёрные глаза казались непроницаемыми, и разгадать их выражение она не могла. Там, на лесной тропинке, когда его конь испугал её Прудди, Ларентис смотрел на неё с усмешкой, но теперь он казался Маргарет серьезным, а меж бровей пролегла угрюмая складка.

Тем не менее за их частью стола царило оживление: мисс Кэтрин была словоохотлива, ей вторил Джонатан Трэнси, увлекательно рассказывавший о своей родине, о Техасе, прериях и табунах лошадей, и Маргарет так увлеклась его рассказом, представляя, как она скачет на вороном жеребце, как ее волосы развеваются на ветру, как вокруг простирается саванна, а за ней несется огромный табун лошадей, поднимая стену пыли, что совсем забыла о своей дурноте.

Глава двенадцатая, в которой дамы обсуждают велосипеды

После ужина женщины отправились вслед за леди Саммерхилл в большую гостиную, а мужчины ушли в библиотеку, чтобы выкурить по сигаре и промочить горло после сытных яств.

– Извините меня, – шепнула мисс Кэтрин Маргарет, – я не знала, что вы ничего не помните.

– В том нет вашей вины, – улыбнулась Маргарет, – вы и не могли этого знать.

Они разместились на изящном диванчике, и Маргарет, чтобы чем-то занять руки, начала разглаживать платье.

– Наверное, это ужасно – ничего не помнить, – сказала мисс Кэтрин.

– Я привыкла, – пожала плечами Маргарет.