Тайна медальона

На мое счастье, а может, и нет, если судить по тому, что, не найдя взглядом мужчины, я расстроилась, завтракали мы с Тошиюки вдвоем. Ни Сэтору, ни Хана не было. Госпожа Норико, извинившись, накрыла нам и покинула комнату. Я удивилась, но Тоши сообщил, что Сэтору и Хан уединились для важного разговора, а госпожа Норико всегда присутствует в подобных случаях. Объяснение было скупым, но я понимала, что другого не получу. Поэтому постаралась улыбнуться, приступила к завтраку, и через полчаса мы с Тошиком спорили, идти на озеро пешком или ехать на машине. Я голосовала за первый вариант. Очень хотелось посмотреть город, да и сама Япония располагала к неспешным прогулкам. Когда мы только ехали, я видела несколько парков. Свои мысли и озвучила Тошиюки. Было заметно, он предпочел бы машину, искренне удивлялся, как можно идти гулять неизвестно по какому маршруту, но согласился на мой вариант. Появилось желание захлопать в ладоши, обнять и поцеловать его. Но… на миг представив, что войдет Хан, как всегда, неожиданно, и увидит сцену, погасила порыв.

Еще час потребовался, чтобы собрать немного провизии. Основное Тоши предложил купить на месте, чтобы не таскать с собой. Я согласилась, но по русской привычке решила взять с собой хотя бы сладостей. Тоши притворно тяжело вздыхал, упаковывая «тормозок», но я игнорировала все попытки меня разжалобить. С этим мужчиной мне было свободно и легко, хотя степень доверия и поубавилась. Я не забыла, что он скрыл информацию вчера. Наверное, подобное повторялось и раньше, но доказательств не было. Все равно он был единственным, кто с самого начала отнесся ко мне доброжелательно, а про комментарии при знакомстве я давно забыла. Вполне нормальная реакция на привлекательную девушку, а Тошик являлся любителем женщин и не скрывал этого. Для меня главным являлось постоянное ощущение чувства заботы, а то, что умолчал… Здесь я винила скорее Хана.

— Я готов. — Тяжелый вздох, сопровождающий комментарий, я оставила без внимания, хотя на мгновение стало стыдно.

— Обожаю тебя.

— Если бы, — снова вздохнул Тошик, но лукавый взгляд, которым он меня наградил, ясно сказал — не сердится.

Уже в дверях время начала тянуть я. Не хотелось признаваться самой себе, но мне хотелось увидеть Хана. Когда же задержка стала слишком очевидной, я поплелась дальше.

* * *

Сам город был небольшим, но уютным. Как сообщил Тоши, все озеро можно при желании обойти за три с половиной часа, а место пользуется популярностью. Последнее подтвердилось, если учитывать количество гостиниц, рёканов и СПА-центров. Гостевой дом Сэтору стоял в стороне. Поинтересовавшись у Тошика, с чем это связано, получила ответ, что он принимает только друзей, а не пытается заработать. Пришлось удовлетвориться объяснением. К тому же необходимости срочно получить ответ я не испытывала. Оставив тему разговора, я просто наслаждалась прогулкой, несмотря на постоянное бурчание Тошика, который долго пытал меня, куда конкретно я хочу пойти, но позже проворчал «ненормальная русская» и смирился.

Озеро казалось бескрайним, Фудзи возвышалась над ним в величественном спокойствии, снова проявив милость и показав вершину, а густые леса вокруг всего города обрамляли невысокие домики, словно отсекали городок от окружающего мира.

Как мне показалось, набережные японцы не сильно уважали, но подходы или подъезды к воде были везде. Я несколько раз стала свидетельницей, как то одна, то другая машина подъезжала к берегу, останавливалась, и водитель погружался в созерцание пейзажа. Я все равно не могла понять Японию. Мне очень нравились их сады в миниатюре, умение видеть красоту в, казалось бы, привычных вещах, но совершенно не получалось разобраться в иерархии подчинения и уважения. Нет, я знала об этом в общих чертах, но принять как нечто обыденное не выходило. Я сама избегала конфликтов, но традиционной японской учтивостью похвастаться не могла. Наоборот, часто срывалась, стремясь соразмерно ответить на подколку или обиду. Но что бесило меня сильнее всего — это не договаривать и оставлять смысл за пределом слов. Я предпочитала конкретику, а подобная недосказанность убивала. Но Хан… он нес в своем характере что-то знакомое. Меня это злило, притягивало и отталкивало одновременно. Он соединял в себе слишком многое из того, что я ненавидела и любила. Я просто не могла остаться к нему равнодушной, а поцелуй… он усложнил все. И я не видела выхода из сложившейся ситуации.

В какой-то момент осознав, что совершенно не слушаю Тошиюки, заставила себя перестать снова думать о Хане и обратилась в сторону озера.