Тайна медальона

Паника. Полная, похоронившая под собой здравый смысл. Я нервно оглянулась, увидела, как ко мне подбираются все новые и новые твари.

— Нет…

Не поняла, что именно сорвалось с губ. Стон, вой или шепот… Я попыталась встать, но ноги не держали. Хотелось закрыть лицо руками и свернуться в комок, но я нашла в себе последние силы и поползла дальше. Еще одну мужскую фигуру на дорожке заметила в тот момент, когда почувствовала, как зубы очередной твари кромсают мою куртку, стремясь добраться до тела.

— На помощь!

Просипела и отключилась.

Глава 7

Очнулась со стоном. Сначала не могла осознать, где нахожусь и почему так болят руки, но, когда получилось сфокусировать взгляд, обнаружила, что сижу в машине, куртки нет, руки перебинтованы, а Хан везет меня куда-то в ночи.

Воспоминания о случившемся нахлынули волной, затапливая разум страхом. Ремень безопасности стал похож на удавку, что стянула грудь и мешала дышать. Попыталась отстегнуться, но ничего не вышло. Я забилась в панике и, когда почувствовала, как мою ладонь накрыла мужская рука, застыла.

— Успокойся, — коротко сказал Хан.

Простое слово стало катализатором для зародившейся истерики. Вместо того чтобы успокоиться, я откинула его руку, вновь попыталась освободиться и, когда мне это удалось, рванула ручку, пытаясь открыть дверь. У меня ничего не получилось, и от этого становилось еще страшнее. В какой-то момент ощутила, что не могу сделать даже вдох. Обхватив себя за шею, пыталась вернуть себе дыхание, но в горле стоял комок. В глазах выступили слезы, я испуганно посмотрела на Хана, чувствуя, что еще немного, и я отключусь.

Машина резко затормозила, сквозь открытую дверь донесся порыв ветра, и в следующую секунду меня взяли на руки и вынесли наружу. Воздуха по-прежнему не хватало.

Хан обхватил меня со спины, прижал к себе, положив свою ладонь на грудь, нажимая и отпуская. Невольно поймав ритм его сердца, согревшись от тепла руки и подчинившись столь явному приказу дышать в указываемом темпе, я постепенно начала успокаиваться. Когда в легкие наконец-то поступил воздух, я снова заплакала, на этот раз от облегчения.

Некоторое время мы сидели на земле. Несмотря на то что куртка непонятно куда делась, а на улице было холодно, я не чувствовала озноба. Тело Хана согревало, его руки приносили умиротворение, но сердце и не думало успокаиваться, теперь, правда, по совсем другой причине. Горячее дыхание, которое я чувствовала макушкой, зарождало вихрь мурашек во всем теле. Я слышала и тяжелое дыхание, а в какой-то момент мне показалось, что Хан глубоко вдыхает мой запах… Вспомнился момент в квартире Ами, когда он поступал так же, перебирая мои волосы, вот только на этот раз мужская ладонь лежала на груди, сводя меня с ума прикосновением и рождая томление в теле. Я сошла с ума, раз в подобной ситуации испытываю такие эмоции! Почувствовав неловкость и пытаясь не дать понять, как на меня действует подобная близость, я заворочалась в его объятиях, попыталась встать. Пусть не сразу, но меня отпустили. Пошатываясь, я поднялась на ноги и сразу же обхватила себя руками, почувствовав ночную прохладу. Ни слова не говоря, Хан поднялся следом, снял с себя куртку и протянул мне. Протестовать не стала, благодарно улыбнувшись и закутавшись в кожанку. Она казалась прохладной на ощупь, но внутри была теплая, и я моментально согрелась. Стараясь не обращать внимания на будоражащий нервы запах и начиная злиться, я на мгновение прикрыла глаза и потребовала ответа.

— Что происходит?!

Голос слушался, не дрожал, не сипел, и это радовало. Меня бесило, что Хан отводит взгляд, но я заставляла себя оставаться спокойной.

— Твои предположения? — помолчав, уточнил он.

— Крысы-переростки? — с надеждой уточнила я, в глубине души понимая, что ответ будет других.

— Нэдзуми.[43]

— Очередная пакость из местной нечисти? — Хан медленно кивнул. — Дай-ка догадаюсь. Все дело в медальоне?

— Да.

Я помнила, что вроде как обещала Кэтсу носить его на шее еще около недели, но риск намного превысил предполагаемую выгоду…

— Я сниму его. Обязательно. Даю слово, — сказал Хан.

Обещание было дано. Я знала, что японцы не разбрасываются ими, но почему-то меня это не успокаивало. Но все равно верила Хану. Даже больше, чем Кэтсу. Раз он сказал, что снимет, значит, сделает это, несмотря на все слова вредного духа. Вздохнув, я отвела взгляд, и меня как молнией ударило!

— Мужчина, который был со мной! Акио! Акио-сан… Что с ним?!

— В порядке.

А вот сейчас мне показалось, что Хан врет. Последнее, что я запомнила, перед тем как отключилась, — зрелище падающего Акио, на которого накинулось несколько тварей. Сердце сжало тисками ужаса. Я вновь переживала случившееся, осознала, что именно я виновница того, что Акио пострадал.

— Что с ним?

Я чувствовала приближение новой истерики и неожиданно поняла: до сих пор не спросила, что это такое было, удовлетворившись кивком в ответ на мои предположения. Хан молчал, и это нервировало.