Тайна мецената

На тот момент неотложных дел у меня не было, поэтому образовалось немного свободного времени. Я подумал — почему бы и нет, никогда не поздно заняться чем-то новым. Так сказать, для собственного развития. В итоге я стал изредка брать уроки у Огородникова по акварели, и могу сказать, что он замечательный график и акварелист. В технике акварели Вольдемар не экспериментирует, как при работе с масляными красками, потому что рассматривает акварель как подготовительный этап к масляной живописи, а не как самостоятельную технику. Но признаюсь честно, мне его графика импонирует куда больше, нежели живописные работы.

— Вольдемара Огородникова считают сейчас гением современного искусства, — заметила я. Игорь Леонидович кивнул.

— Возможно, я и сам преклоняюсь перед талантом этого человека. Вольдемар Огородников — художник необычный во всех смыслах этого слова. И при этом неординарная личность. Порой с ним бывает трудно общаться, особенно когда у него зреет задумка очередной картины. Знаете, один раз случай был презабавный. Приглашает меня Огородников на урок, так сказать, натюрморт с фруктами акварелью писать. Я к маслу так и не подступал, все акварелью занимался. Ну, прихожу с красками — как он и говорил, приобрел себе дорогую, профессиональную акварель для художников, листы бумаги специальные… Звоню в дверь, никто не открывает. Раз позвонил, другой, третий… Ну, думаю, вышел в магазин за хлебом, так сказать. Решил позвонить на мобильник, потом внезапно дверь мне открыли без всяких вопросов. Вхожу в квартиру — Вольдемар, вид у него полубезумный, в руках измазанная палитра, кисть, с которой на пол крупные капли краски падают, глаза как у пьяного или сумасшедшего. Мне показалось, что вначале он даже меня не узнал. Потом говорит, вроде, здравствуй, а ты что тут делаешь? Напоминаю ему, на урок пришел. А он едва ли не вытолкнул меня из квартиры — приходи потом, занят, пишу картину, иначе отвлечешь, забуду все. Вот вам и урок рисования… Я сперва даже обиделся немного, потом подумал: ладно, что с него взять, с такого творческого товарища… Впредь всегда уточнял, не занят ли он, может ли уделить мне время. Чтобы так впросак не попасть.

— Да, тяжело общаться с творческими людьми! — кивнула я. — Но, несмотря на это, вы дружите с Огородниковым, ведь так?

— Я стараюсь поддерживать с ним хорошие отношения, — сказал Игорь Леонидович. — Хотя признаюсь, иногда он просто невыносим. Даже я, человек спокойный и рассудительный, порой прихожу в крайнюю степень ярости из-за его поступков. Не спорю, возможно, Вольдемар — гений, только, как все неординарные люди, он бывает просто ужасен в общении. Иногда мне кажется, он сознательно ведет себя вызывающе, чтобы эпатировать публику. Я даже какое-то время избегал с ним встреч, потому что устал от его манер и вспышек раздражительности.

Чем-то он напоминает мне Ван Гога — может, Винсент в душе и был человеком добрым, отзывчивым, однако жить с ним было невозможно. Даже родной брат Тео, с которым Ван Гога связывала искренняя, теплая дружба, в конце концов не выдержал и от всей души желал, чтобы Винсент съехал с квартиры. С Вольдемаром — та же самая история. С ним можно пообщаться часок-другой об искусстве, послушать необычную точку зрения, но не более того. Постоянно с ним иметь дело невозможно, уж поверьте мне. Наверно, если бы не возможность у него поучиться, я бы разорвал с ним все связи. А так — стараюсь свести визиты в его мастерскую к минимуму. В последний раз мы встречались на фуршете в честь продажи одной его картины, точнее, заключения выгодной сделки. Это последняя работа, «Богиня огня» называется.

Вы уж простите за откровенность, но я бы посоветовал Вольдемару Огородникову бросить масляную живопись и перейти на графику. Без всяких экспериментов в живописи. У него, скажем, чудесные акварельные зарисовки, близкие к реализму, и мне эти работы нравятся куда больше, чем его холсты. Вы только про это в статье не пишите, ладно? Но скажу вам честно: если бы я не видел акварели Вольдемара, а только смотрел его работы маслом, то счел бы Огородникова вообще лишенным таланта художника. Откровенно говоря, мой Илюшка — и тот лучше нарисует. По крайней мере, понятнее будет. Сын тоже любит рисовать, это, наверно, ему от меня передалось. Но я считаю, что искусство живописи состоит не в том, чтобы работать на публику и кричать о себе: вот, смотрите, какой я редкостный талант и неординарная личность! Нет, картины должны быть понятны человеку, лучше, если они выполнены тщательно и аккуратно, скромно… А такие вещи, вроде «Богини огня», вообще не знаю, кому могут понравиться!

Этот англичанин, который вздумал купить работу Огородникова за бешеные деньги, по-моему, настоящий псих, сумасшедший. Потому что только ненормальному может это понравиться… Да, еще раз прошу, не пишите это в газету, а то если Огородников прочтет, начнет беситься и еще рассорится со мной.

— Хорошо, не буду, — пообещала я. — Но, насколько могу судить, вам и самому не слишком хочется продолжать с ним общение?