Тайна моего двойника

Память моя буксовала, случайно всплывавшие имена не соотносились с обликами. Черт с ними, сказала я себе. Кто да что — какая разница? Важно, что они существуют, финансируют и имеют интересы Думе. И лошадка, которая вывозит эти интересы — наш многоуважаемый Василий Константинович. Или ввозит, если хотите, в Думу. От перемены мест слагаемых сумма-то не меняется. А уж если Василий Константинович и дальше собрался двигать, с прицелом на президентское кресло, то ставки возрастают в несколько раз… И, допустим, Шерил хотела помешать этим людям делать ба-а-альшие деньги. И ее решили убрать осторожненько, чтобы под ногами не путалась. Это тоже наши каждодневные прописные факты, никто уже и не удивляется этой криминальной логике.

Знал ли об этом Василий Константинович? Не думаю. Вряд ли. Он только пользуется этими деньгами, а уж как их добывают те, кто их ему дает, — ему безразлично. Лишь бы давали — деньги не пахнут… Скорее всего, эти люди обратились напрямую к Игорю…

Почему к нему? Я вижу только одно возможное объяснение: за Игорем водится репутация большого умника, толковой и дельной головы. И ему могли предложить работу по розыску некоей Шерил Диксон, которая мешает спокойно делать деньги…

* * *

И вот тут-то и выяснилось, что мы с ней загадочным образом похожи, как две капли воды. И к тому же познакомились, подружились, проводим время вместе и вообще считаем себя сестрами с неразгаданной тайной нашего рождения… Большой и неприятный сюрприз для Игоря. Тогда объясняется, отчего он так заорал, чтобы я немедленно прекратила с ней общаться. И тогда же получается, что я была более, чем права, когда сказала Шерил, что она в опасности… Взрыв в машине — не тому ли доказательство?

Возбужденная собственными рассуждениями, я вскочила и отправилась на кухню сделать себе чаю. Жаль, что я так мало интересовалась делами Игоря. Ничего толком не знаю, не понимаю. Даже что он, собственно, делал для Василия Константиновича — и то представляю себе смутно. А уж кто мог обратиться к нему с подобной просьбой — и подавно… Николай Георгиевич? Мне казалось, что этот человек имеет отношение к армии. Но что-то было в нем от мафиози, крестного отца. Одно другому, может, не мешает? Он никогда нигде не высовывался, не светился, существовал тихо, как серый кардинал, за спиной у Василия Константиновича, но явно вершил важные дела и принимал важные решения — ни одно собрание «мозгового центра», состоящего из Игоря, Андрюши, самого Василия Константиновича, не обходилось без Николая Георгиевича. Может, он вообще «вор в законе»? Криминальный «авторитет»?

А Андрюша? Эксперт по экономическим вопросам! Уж не он ли озаботился вверенной ему экономикой, которой могли угрожать действия «Чистой Планеты»?

Или за покушением на Шерил стояли другие лица, которых я вообще не знала? В конце концов, Игорь работал и на других людей. На людей заметных, с тугими карманами и видными постами…

Налив себе чаю, я устроилась за маленьким откидным столиком. Хорошо хоть, что кухни во Франции сдаются оборудованные — мебель встроенная, не вывезешь. Как бы то ни было, Игорь оказался втянут в поиски Шерил. Вот только одного не могу понять, — прихлебывала я горячий чай маленькими глотками, не чувствуя, как он обжигает мне горло, — как же Игорь, осознав, что в опасности находится не только Шерил, неведомая ему девушка из далекой Америки, но и я, его любимая женщина, с которой он прожил почти три года и на которой хотел жениться, — как же он мог исчезнуть куда-то, бросив меня в опасности?!

Нет, я не верю! Игорь не мог быть причастен к попытке убить Шерил… Во всем этом бредовом нагромождении причин и следствий, которые я тут понастроила, попивая свой обжигающий чай, лишь одно-единственное предположение верно: уж если бы Игорь действительно был связан со взрывом, он не смог бы больше смотреть мне в глаза. Тем более, что от взрыва пострадала еще и я. Игорь бы именно так и сделал — исчез. Стер самого себя из моей жизни.

Так неужели же это правда?

* * *

Наверное, я заснула, сном печальным и холодным, потому что когда зазвонил телефон, я обнаружила, что лежу одетая на диване, при ярком свете в моей комнате. Вскочив с сердцебиением, я негнущимися ногами потопала в гостиную. Телефон стоял на полу и, наклонившись к нему, я чуть не упала от головокружения. Кто может мне звонить, — с ужасом думала я, — кто знает номер этого телефона?

Полиция, — сообразила я. — И Кати, я ей оставила номер.

Это была Кати.

— Извини, что поздно… Не разбудила?

— Нет, — соврала я. — Что случилось?

— Не могу заснуть. Все думаю, думаю… Для меня это такой шок, ты знаешь…

Меня бил озноб и руки мои были ледяными. Я не чувствовала трубку телефона в пальцах. Неужели она меня разбудила только за этим?

— Я понимаю, — ответила я, — для меня это тоже шок.

— Я вот что хотела спросить тебя: Шерил не говорила тебе про свою двоюродную тетю, которая живет в Париже?

Ах, вот оно в чем дело! Кати идет тем же путем, что и я.

— Как-то мельком.

— Не знаешь адреса?