Тайна могильного креста

Отправив князя в обоз, воевода вновь стал наблюдать за сражением. Рыцари, уже торжествуя победу, на полном скаку неслись в образовавшиеся бреши, стремясь окружить и уничтожить врага. В этот водоворот преследования втягивались и русские.

— Что они делают?! — воскликнул Сеча. — Это же смерть! Аким, останови дружину!

Грид и несколько всадников бросились к воинам. Заиграли рожки. Разгоряченные черниговцы с трудом сдерживали боевой пыл, но спустя некоторое время все же остановились. Это заметил фон Зальц.

— Что такое? Предательство! — Он подскочил к воеводе и стал кричать что-то на своем языке, брызгая слюной и тыча рукой в сторону русской дружины. Сеча невозмутимо поглаживал шею коня. Аскольд стоял невдалеке, с любопытством наблюдая за происходящим. Сообразив, что собеседник ничего не понимает, магистр в сердцах ударил коня и поскакал искать Конрада.

Вскоре оба на взмыленных конях появились перед воеводой.

— Переведите этому старому ослу: почему его люди остановились? Пусть немедленно продолжат наступление! Или убираются к чертовой матери! Где его князь?

— Великий князь ранен и доверил дружину мне. И я не поведу ее на верную гибель. Мы будем наступать, когда придет наш час.

Всегда выдержанный князь Мазовецкий словно взбесился.

— Час пришел! Магистр прав, такие помощники не нужны. Мы справимся сами. — Резко развернув коня, он поскакал к своим в сопровождении магистра.

— Посмотрим… — негромко сказал им вслед Сеча.

Бой, скорее похожий на преследование, продолжался. Внезапно передние всадники остановились. Их кони, завязнув по щиколотку, не могли продвигаться вперед, а задние напирали. Все смешалось. Пруссы только этого и ждали. С ходу перестроившись, они начали наступление. Увидев это, магистр соскочил с коня и, упав на колени, начал неистово молиться. Князь Конрад нервно ходил взад-вперед, зло поглядывая на фон Зальца и кляня себя, что не послушал воеводу.

Тем временем пруссы все теснее сжимали кольцо. Сеча подозвал Микулу.

— Нужно подсобить, пропадут… мать их! Скачи до Акима, пусть вдарит.

И вот внезапный многоголосый боевой клич остановил пруссов — из оврага неожиданно появился отряд противника. Первыми не выдержали удара свежих сил поляки. Их линия нарушилась, кое-кто из воинов, бросая оружие, устремился к лесу.

Аскольд махнул остальным козельцам, которые по приказу воеводы хоронились в ложке. Завязалась невиданная доселе рубка. Возликовавший было Конрад с ужасом смотрел, как победа вновь ускользает из рук. Требовались свежие силы. Но где, где их взять?

Сеча, на ходу выхватывая меч, подскочил к группе рыцарей из личной охраны магистра:

— За мной, братцы!

Заразившись его отвагой, они бросились в наступление. Удар этого отряда был тем недостающим грузом, который окончательно потянул чашу весов в сторону победы русских, хотя до нее было еще далеко… Но вот погасли последние всплески сражения, и если бы не стоны раненых да не усыпанное телами поле, ничего не говорило бы о недавнем кровавом побоище. Литовцы и пруссы бежали. Победители ликовали.

Сечу, не успевшего еще отъехать, нагнали фон Зальц и князь Конрад. Магистр заговорил громким лающим голосом, точно отдавал команды. Конраду ничего не осталось, как переводить.

— Дорогой воевода, ты спас нам жизнь, отстоял нашу честь. Клянусь, орден никогда не забудет деяний русских! Еще хочу отметить и заслуги твоего сына. Я помню, что он предупреждал нас об опасности. Он будет великим полководцем. Он дрался как лев! Вот такие люди и нужны нашему ордену, посвятившему себя великой цели: освобождение Гроба Господня и сохранение чистоты его веры. Я хотел бы вопреки традициям посвятить его в рыцари нашего ордена. Пусть он целует наш крест, и ему обеспечено прекрасное будущее. Перед ним откроется Европа! И он может стать ее Великим мужем! — последние слова магистра прозвучали патетически. Он поднял левую руку в железной перчатке, подчеркивая важность произнесенного. Конрад от себя тоже поблагодарил русских и добавил:

— Дорогой друг, душа моя торжествует от предложения великого магистра! Это большая честь для тебя и для твоего сына.

Воевода смущенно крякнул и, кашлянув по привычке в кулак, ответил:

— Я тронут твоими словами, магистр. Но не могу не отметить отвагу и твоих рыцарей. А стойкость воинов князя поразительна! Мы все, выступая дружно, сделали свое дело. Про сына скажу одно: он воин, пусть сам выбирает свой путь. Но я знаю, на чужбине хлеб горек.

— О, магистр, вот и наш герой! — Конрад указал на Аскольда, чья лошадь скакала бок о бок с лошадью другого всадника.

— Да это же мой племянник! — воскликнул магистр. — Позвольте представить, друзья, — Рудольф фон Зальц.

Юноша поклонился.

— Дядя, это мой спаситель! Если бы не он, лежать мне сейчас на поле…

Растроганный магистр повернулся к Аскольду.