Тайна могильного креста

— Дороги пресквернейшие! Все развезло. Не знаю, как коляска осталась цела. Только что перед твоим любезнейшим приглашением приобрел у одного венецианского купца. Дорогая штучка.

Они вошли в освещенную множеством свечей гридницу. Михаил усадил гостя в кресло.

— Сейчас тебя отведут в твои покои. А пока хочу показать тебе одну штуку. — Он взял со столика какой-то предмет и протянул гостю. — Вот скажи, чья работа?

Это была конская фигурка из золота, умещавшаяся на ладони. Мастер изобразил ее скачущей во весь опор. В развевающейся на ветру гриве можно было различить каждый волосок. На крупе выделялся каждый мускул — создавалось ощущение, что конь сейчас сорвется с ладони и поскачет дальше, резвый и неудержимый.

Конрад, тонкий ценитель, долго любовался произведением искусства. Он даже не пытался скрыть восхищенного взгляда.

— Н-да… Ничего не скажешь, великолепная работа. Отличный мастер. Наверное, тоже кто-то из них? — Он махнул рукой, подразумевая далекую Геную или Венецию.

Хозяин рассмеялся.

— Кузнец мой сработал!

Конрад, вдоволь налюбовавшись вещицей, нехотя поднялся с кресла и поставил фигурку на место. Отошел на несколько шагов, продолжая любоваться.

— Хороша… Ну, как жив-здоров, князь? — повернулся он наконец к Михаилу.

— Живем помаленьку. А как поживает наш общий друг? Вы передали ему мое приглашение?

Конрад усмехнулся.

— Было бы кому передавать. Магистр исчез, растворился, как туман, и никто не может сказать, где он. Меня беспокоит — не замыслил ли он чего…

— Полноте, князь. Он же целовал крест на верность.

— Целовал. Но не уподобится ли он волчонку, которого, дрожащего от холода и голода, подобрал пастух, вырастил, а он перерезал потом все стадо?

У князя Михаила застучало в голове. Неужто и в самом деле затевает что-то магистр? А вдруг он ушел до этого проклятого Данилы? Не дай Бог…

Конрад некоторое время шагал по комнате, потом сел, изучающе посмотрел на черниговца. Взгляд Михаила показался ему отчужденным. «Неужели из-за магистра? — размышлял Конрад. — Рад? Боится? В любом случае, рвать с князем нельзя, надо и дальше сохранять добрые отношения. Для этого видимость открытости — самый верный путь». Вслух произнес:

— Я, конечно, не к тому. У нас с магистром отношения пока самые дружеские, и обижаться на него грех, но пути Господни неисповедимы…

Михаил принял игру:

— Неплохо бы, князь, упрочить наш союз.

— Конечно. А как поживает княгиня?

Светская беседа продолжалась.

Никогда еще воеводе не приходилось садиться в седло с таким тяжелым сердцем. Уж больно странным и опасным показалось ему это необычное приглашение Великого князя. Вроде бы ничего особенного в этом не было. По окончании осенних работ князья, как правило, устраивали грандиозные пиршества. Но чтобы Великий князь звал его — такого воевода припомнить не мог. Да и по времени было рановато. К чему такая спешка? Что это — проверка? Совпадение? Воевода решил взять с собой небольшой отряд самых крепких и надежных дружинников. Акиму же поручил по прибытит в Чернигов не спускать с Аскольда глаз.

Князь Василий с воеводой прибыли через два дня после приезда польского гостя. Михаила нельзя было узнать — он словно хотел искупить былую холодность по отношению к Сече. Великий князь был внимателен, предупредителен и учтив.

— Как сын? — первым делом спросил он, обнимаясь с воеводой.

— Слава Богу, живехонек, — Сеча отступил на шаг, все еще недоверчиво глядя на князя.

— Говорят, на охоте его потрепала зверюга?

— Было, — уклончиво сказал Сеча, — сейчас он со мной.

— Как, здесь? — воскликнул князь. — Молодец! Ладно, что я с расспросами… Устал, поди, с дороги. Ну, идем, отведу тебя в твои покои. И сына заберешь, места там хватит.

Сеча был крайне удивлен таким поведением князя. «Пути Господни неисповедимы», — пробормотал он, когда остался один, перекрестился, сел на лавку и начал стаскивать сапоги.

За дверью послышался шум, и вошли князь Василий и Аскольд. Юный князь пребывал в хорошем настроении — все вызывало у него восторг.

— Сеча! — закричал он с порога. — Ты видел, какие здесь церкви? А княжьи хоромы… Хочу и у себя иметь такие!

— Отдохни с дороги сначала, — ласково сказал Сеча.

— Я к другу сбегаю, — обратился Аскольд к Василию. Тот согласно кивнул.

Весть о богатой добыче воеводы надоумила князя Михаила провести охоту у себя, а потом уж отметить сборы неплохого урожая. Предложение князя приняли единогласно. Угодья были богатые, да и засиделись князья за лето, не худо бы и кости размять.

Все уже было готово к охоте, сокольничьи устали ждать. Изнывающие от голода собаки жалобно скулили. Когда Конрад вышел на крыльцо, гости, поеживаясь от ночной прохлады, усаживались на коней. Вскоре кавалькада во главе с хозяином тронулась со двора. Егеря с собаками ехали чуть позади.