Тайна Моники Джонс

На улице кто-то завизжал, и, посмотрев в окно, я увидела, как компания девчонок барахтается в снегу, упав с санок. Они хохотали и валили друг друга обратно в сугробы, лица раскраснелись от мороза, а одежда явно уже была насквозь мокрая, но они не останавливали шуточную войну, начав кидаться снежками.

Десять лет назад в Эмброузе зима выдалась без снега, да и была не холоднее осени. Мы с мамой часто гуляли на солнечной детской площадке после обеда, я важно ковыляла с лопаткой в правой руке, в поисках жуков. Устав, устроилась рядом с мамой на лавочке, радостно щурясь на солнце. Хотела повторно ей рассказать, какой невероятно талантливой балериной стану, когда вырасту, на случай, если она забыла, но шумная девочка моего возраста привлекла внимание, так как, появившись на детской площадке совсем недавно, успела облазить все мои тайные места для жуков и при этом громко рассказывала о своих находках сидящим напротив нас родителям.

– Мама, а кто эта девочка? Я ее раньше не видела.

Я задрала голову в ожидании ответа и увидела, что мама плачет.

– У тебя опять аллергия?

Я боялась ее слез. Даже сейчас боюсь.

– Да, малышка, – мама шмыгнула носом, а потом, улыбнувшись, погладила меня по голове, сбив шапку мне на глаза, – это, должно быть, новенькая девочка. Они с родителями переехали в Эмброуз совсем недавно.

– Значит, у нее нет друзей? – задумчиво спросила я.

Мама медленно кивнула.

Больше ничего не сказав, я бойко слезла с лавочки и уверенно направилась к девочке. По пути к песочнице мне преградила путь божья коровка. Вернее, я ей. Присев и склонившись над ней, я тихо спросила:

– Куда вы спешите, миссис жук?

Внезапный хлопок ботинком по божьей коровке оставил от нее буквально мокрое место. Пискнув, я подняла глаза и увидела какого-то мальчугана лет семи. Захихикав, он показал мне язык. Я встала, слезы ярости навернулись на мои глаза, но прежде чем я успела что-то сказать, мальчик трижды получил лопаткой по голове. Мы оба охнули и повернулись к воинственно настроенной девочке, той самой, что шумела на всю детскую площадку. Плотный комбинезон не давал ее рукам опускаться по швам, из-под розового пушистого шарфа и такого же цвета шапки грозно сверкали большущие карие глаза.

– Это тебе за жука! – сердито воскликнула новенькая.

Подбородок мальчика предательски задрожал, он, видно, из вредности еще раз наступил на и так уже мертвого жука, после чего побежал к своим родителям, наверняка жаловаться.

– Ябеда-карябеда! – крикнула ему вдогонку защитница божьих коровок. Потом внимательно посмотрела на мое грустное лицо, опущенное к земле.

– Хочешь, каштанами его забросаем? Меня, кстати, Моника зовут.

– А меня Элисон, – я кинула опасливый взгляд на одинокую фигуру мамы на лавочке, – нет, лучше не надо его каштанами. Может, давай я тебе покажу, где прячется большая сороконожка?

– Фууу, – протянула Моника с нескрываемым отвращением и радостно закивала, – давай!

С того памятного дня прошло целых десять лет. С Моникой мы уже не разлучались. До конца сентября этой осени.

Мотнув головой, я до боли прикусила нижнюю губу. Знакомый горький ком подступил к горлу, скользкий страх сдавил желудок. Зажмурив глаза, я дрожащими руками закрыла лицо. Нужно успокоиться. Как учила Моника? Медленный, глубокий вдох и выдох. Отчаянье не то, что мне сейчас поможет, слезы помешают хладнокровно идти к своей цели. Все будет хорошо. Впервые за четыре месяца у меня появилась ниточка, и, если ее потянуть, я, возможно, размотаю клубок, центром которого является Моника.

В библиотеку кто-то зашел, я удивленно обернулась – кроме меня, в обитель знаний на зимних каникулах никто не ходит. С миссис Лорен здоровалась Кэтрин, белая курточка делала ее похожей на снежинку. Снимая на ходу перчатки, она направилась ко мне и плюхнулась на соседний стульчик.

– Элисон, а известно ли тебе, что выходные созданы для того, чтобы отдыхать, а не для прозябания в свободное время в дебрях городской библиотеки? – зеленые глаза Кэтрин укоризненно смотрели из-под слипшихся от снега ресниц.

– У каждого свой досуг, – отмахнулась я, – как там Анна?

– Без изменений. Мама говорит, даже если она очнется в самое ближайшее время, это будет уже не та Анна, которую мы знали.

Я не нашлась, что ответить, только судорожно вздохнула.

– Так что ты здесь делаешь целыми днями, Элисон?

– Ищу Монику. Точнее, вернулась к истокам, способным мне в этом помочь.

– Послушай, мы проходили эту тему уже сотни раз…

– Но я так и буду настаивать, что мистер и миссис Джонс сделали не все от них зависящее для того, чтобы найти Монику! Они были в состоянии назначить награду и в полмиллиона долларов, могли продолжать поиски по сей день, но решили, что полтора месяца вполне достаточно…