Тайна Нереиды

Специальный вагон для Цезаря, стены обшиты деревянными лакированными панелями, дверные ручки сделаны из серебра, стены в купе Элия затянуты пурпуром. Погребальные носилки Цезаря тоже будут пурпурные – не к месту (или, наоборот, к месту) мелькнула мысль. Мерное покачивание поезда успокаивало. Но Элий не спал. Он листал страницы донесений Квинта, и все больше и больше хмурился. Когда дверь в его купе открылась и вошел Рутилий, Элий спешно захлопнул папку. Кивком головы указал на обитое пурпуром ложе напротив. Их разделял стол черного дерева, заваленный бумагами. За окном совершенно стемнело.

«Так-так, так-так», – стучали колеса на стыках рельс.

Элий молчал. Рутилий тоже.

– Утром мы будем в Резайне, – сказал наконец Рутилий.

Элий вновь открыл папку, пролистнул присланные Квинтом страницы.

– Что ты думаешь о Скавре?

Рутилий пожал плечами.

– Он – префект претория. – Рутилий помедлил. – Но я бы на месте императора не стал назначать его на этот пост.

– Почему именно ты поехал со мной?

– Так решил Скавр.

– Префект тебя не особенно любит?

– Возможно. – У Рутилия задергалась щека. – У тебя нет повода подозревать меня и моих людей в ненадежности, Цезарь.

– Речь о других подозреваемых. Надеюсь, ты догадался, что поход наш опасен?

– Я это знаю.

– Тогда ты должен знать еще одну вещь: я не игрушка в руках Августа. Я поступаю так, как считаю нужным. Я еду, потому что у меня есть определенный план действий. И мне нужна твоя помощь.

Рутилий не удивился словам Цезаря.

– Я на твоей стороне, – только и ответил трибун.

– Варвары собирались выступить поздней осенью или в начале зимы, но не выступили. И это меня тревожит. Больше, если бы они совершили набег. Не знаю, есть ли у Скавра агентурная сеть в Персии, но подозреваю, что она была уничтожена еще в прошлом году. К префекту претория поступают лишь отрывочные сведения. Царь Эрудий сказал мне при личной встрече, что не имеет никаких данных из Персии. Возможно, он солгал.

– Монголы могут в любое время выслать небольшой отряд в разведку, а полномасштабную войну начать в следующем году, – предположил Рутилий.

– Нет… – покачал головой Элий. – Здесь что-то другое. Но что бы варвары ни задумали, до того, как мы с ними столкнемся, я бы хотел завершить одно дело.

Элий сделал паузу, будто оставил свободное место в боевом порядке. Трибуну надлежало задать вопрос.

– Какое дело? – спросил Рутилий.

– Настигнуть Триона.

– Будем ловить Триона, – последовал ответ. И вдруг Рутилий сказал совершенно неожиданно для Элия: – С детства обожаю поезда. Едешь… огни за окном. Колеса стучат. Мир меняется. Можно вообразить самые удивительные города в темноте, всякие чудеса. А ты их не видишь, едешь мимо.

Глава III Игры Гимпа

«Вчера на встрече с избирателями своей трибы Бенит заявил, что с его появлением в сенате начнется новая история Рима. «Рим должен обновиться. Мы будем жить в молодой стране, которой будут управлять молодые. Путь обновления – это война. Для полноценного мужчины война то же самое, что для женщины материнство». Впервые после окончания Третьей Северной войны, да еще во время Паренталий [71], столь открытый призыв к войне встретил одобрение».

«Акта диурна», 9-й день до Календ марта [72]

.

I

В Резайне они не нашли Триона.

Резайна была небольшим хаотичным городком, который много лет назад обещал сделаться крупным торговым центром, но захирел с годами, кормился контрабандой, и затерялся островком скучной, размеренной и одновременно суетливой жизнь среди степи, под сенью растрепанных пальм. Глинобитные дома и глинобитные ограды, за которыми виднелись ветви цветущих абрикосовых деревьев, отличались только узором на огромных железных воротах. Вместо таксомоторов по улицам разъезжали двухколесные повозки, запряженные осликами. Рассматривать Резайну как крепость было немыслимо – от древних стен почти ничего не осталось. Римского гарнизона здесь не было. Местного – тоже. Была лишь городская стража, вооруженная увесистыми дубинками, которая занималась терпимым мздоимством.

Повсюду попадались туристы в пестрых туниках, в широкополых шляпах арабских платках. И хотя достопримечательности Резайны нельзя было сравнить с роскошными комплексами, построенными в Абритте, все же и здесь воздвигли триумфальную арку уже спустя много после битвы с персами. Говорят, до сих пор на месте сражения можно отыскать наконечники стрел, полуистлевшие римские доспехи и даже – хотя это скорее всего выдумки – остатки доспехов знаменитых катафрактариев [73].