Тайна Нереиды

Тогда появился Гэл. В темном плаще из грубой ткани: будто нарочно избрал наряд плебея, тогда как его бывший подопечный щеголял в пурпуре. Гэл не мог разглядеть лица Цезаря – солнечные лучи били гению в лицо. Гений заговорил:

– Видишь ли, Цезарь, ты парень несговорчивый, а нам, гениям, сегодня надо провернуть одно дельце… ну может не за один день, может за месяц, за два… Но сегодня мы начинаем. И твое сотрудничество нам необходимо. Летиция уйдет с нами. А вместо нее останется не менее прекрасная женщина. – Гэл повернулся и щелкнул пальцами. В комнату вступила юная женщина в платье из белого виссона. Очень-очень похожая на Летицию. Эта лже-Летти задорно улыбнулась и подмигнула Элию.

– Миром будут править гении. Это желание для нас когда-то исполнил Хлор. И вот мы решили его осуществить.

– Для вас ли… – бесцветным голосом произнес Элий и отвернулся.

– Если ты нас предашь, настоящая Летиция умрет. Так что тебе придется выполнить нашу маленькую просьбу. Ведь ты все сделаешь для спасения любимой жены.

– Разумеется, – отвечал Элий.

Правая рука его взметнулась. Сверкнуло в солнечном луче лезвие кинжала. Коротышка, что держал Летицию, схватился за шею и, хрипя, стал валиться назад. Летиция отскочила к стене. Элий рванул пурпурную драпировку кровати и одним движением замотал в ткань стоящего рядом гения. Прежде чем тот догадался, что же произошло, его меч оказался в деснице Цезаря. Бывший гладиатор вонзил клинок в копошащийся тряпичный кокон. И тут раздался выстрел. Стреляла Лжелетиция. И промахнулась. То ли дрогнула рука гения, то ли клейменное желание вновь защитило – пуля угодила в оконное стекло. Элий ринулся на нее. Меч вошел гению его жены под левую грудь. Лицо ее мгновенно сделалось белым, прозрачным, будто слепленным из утреннего тумана, побелели даже волосы, а вокруг головы засветился платиновый ореол. Элий застыл… Несмотря на все эти нечеловеческие метаморфозы, сходство с Летицией было поразительным. И Элию показалось, что он пронзил мечом собственную Летти. Элий выдернул клинок. Красная с платиновым ореолом кровь брызнула на стену и пол. Раздался крик. Элий повернулся. Летиция, бледная, как ее бывший гений, медленно оседала на пол. Цезарь перемахнул через кровать, что разделяла его и Летти, обнял юную женщину и прижал к себе. Воспользовавшись внезапным замешательством, Гэл бросился вон из спальни.

– Цела? Летти! Что с тобой? – Элий тряс ее за плечо.

Летиция не отвечала. Она медленно выдохнула. И… Элий понял, что она не вздохнула снова… Ее глаза закатились, тело обмякло и сделалось неестественно тяжелым… Он убил ее, убив гения! Элий приник к ее губам и вдохнул воздух ей в рот. Она открыла глаза.

– Летти! – он вновь тряхнул ее за плечо.

Она всхлипнула. А раз всхлипнула – значит, вдохнула. Жива! Жива! Элий прижал ее к себе.

– Уйдем отсюда, – едва слышно попросила она.

– Цезарь… – раздалось сзади.

Элий обернулся. На пороге стоял Квинт. Одной рукой он держался за косяк, второй – за голову. Из-под волос к переносице стекала струйка крови.

– О боги… – только и выдохнул фрументарий, оглядывая забрызганные кармином и платиной стены.

Элий уложил Летицию на кровать, укрыл одеялом. Она вся дрожала.

– Думаю, стены долго придется отмывать, – раздался знакомый хриплый голос. И, отстранив Квинта, в спальню протиснулся Курций. – Как ты сумел от них отбиться, Цезарь?

– Мой гений не знал, что с некоторых пор я держу кинжал под подушкой. Как Катон Утический… – Элия сделал попытку улыбнуться.

– Давно слежу за этой братией. Ну что за твари! Богов не сумели свергнуть, так людям решили нагадить, – вздохнул Курций. – К счастью, мой гений мертв. А твой, полагаю – нет?

– Именно так. Сколько с тобой людей? – спросил Элий.

– Центурия вигилов и контуберния преторианцев с центурионом Секстом Сабином во главе. Я только что получил сообщение: гении захватили курию. И сразу же ринулся к тебе. Малость опоздал.

– Да, самую малость. Слушай и выполняй. Объяснять некогда. От того насколько ты будешь ловок и смел, зависит судьба Рима.

– Ну да, да, судьба Рима, о чем же еще ты можешь толковать!

Квинт шагнул вперед, споткнулся о мертвого гения, едва не упал, ухватился за столик, опрокинул, шлепнулся сам рядом с кроватью.

– Плохо соображаю, – пробормотал фрументарий и стер краем простыни кровь со лба.

– Центурион Курций, ты отправишься на Палатин. К императору. Немедленно, – приказал Цезарь.

– Он как будто не давал мне аудиенции.

– Не имеет значения. Прорвись во дворец. Убей гения императора.

– Ты понимаешь, какой приказ отдаешь?

– Вполне. Скажи, на что согласится человек, лишь бы Рим не узнал, что это именно он организовал лабораторию Триона и велел финансировать разработку ядерной бомбы? Ведь это преступление?

– По закону Империи – государственная измена.

– Император не может совершить подобное преступление. Иначе он перестанет быть императором. И об этом знает его гений. Пока гений жив, он будет шантажировать своего подопечного. Выполняй приказ. Как Цезарь я наравне с Августом обладаю Высшей властью.

– Но несмотря на это, тебя могут судить за подобные приказы.