– Поехали. Проверим.
– Прямо сейчас?
– Да. Чего тянуть?
– Я в принципе не возражаю!
– Шевелитесь, господа учёные, – встрял в разговор Лежава, вольно разлёгшийся где-то посредине между альтанкой и черешней. – Немец наседает, вот-вот захватит Несвиж. Если это вдруг случится – пиши пропало.
– Откуда такая информация? – подозрительно покосился на громилу Плечов.
– От верблюда… Помнишь, ты остался вместе с ребятами на улице, а мы с начальником забежали в отдел – на второй этаж?
– Помню, – подтвердил Яра. – Я просил их передать приглашение на обед к Ядвиге Мечиславовне для нашего друга Якова Семёныча. Что, в конце концов, и было исполнено.
– Подтверждаю! – оскалил белоснежные, но не очень ровные зубы сёстженец.
– Так вот, – спокойным и ровным тоном продолжал выкладывать свои аргументы Автандил. – Начальник в это время набирал Цанаву, а, дозвонившись, передал трубку мне. «Всё очень плохо» – сказал батоно Лаврентий.
– У него лично?
– У всех нас, – уточнил помощник наркома. – Фриц прёт, словно сумасшедший. Не останавливаясь и не замечая препятствий.
– А как же наша победоносная Красная армия? – поставил вопрос ребром учёный.
– Отступает. Пока, во всяком случае… Но я тебе об этом ничего не говорил. Ибо так и под раздачу угодить можно. За распространение панических настроений.
– Согласен, – тяжело вздохнул Плечов, сражённый печальной новостью. – Как полагаешь, чекисты дадут нам свою тачку на часок-другой?
– А куда они денутся? Если я попрошу, конечно! – не преминул возможностью повысить себе цену «адъютант дьявола» (так называл про себя Автандила профессор, мысленно раздающий клички налево и направо).
– Значит, так… – к Яре быстро возвращались врождённая решимость и трезвость мышления. – Дуй быстро в райотдел, и без автомобиля с шофёром не возвращайся.
– Зачем нам водила? – резонно заметил горец, привыкший, как и многие его собратья, отчаянно лихачить за рулём без всякой оглядки на правила дорожного движения. – Я и без него с управлюсь!
– Не сомневаюсь. Только кто потом вернёт машину несвижским товарищам, а?
– Мы.
– Нам с тобой придётся остаться в Сейловичах, как минимум, ещё на пару дней…
– Понял, – пробурчал Лежава (как он сам сразу не догадался?). – Но выполнить поручение не могу.
– Это почему же?
– Мне велено ни на миг не оставлять тебя без присмотра.
– А как же «прибыл в ваше распоряжение, о мой повелитель?»
– Затрудняюсь ответить. Налицо явное противоречие одного приказа другому.
– Отставить словоблудие! – громко рявкнул секретный сотрудник.
– Есть, – неохотно выдавил Автандил.
– Кругом!
(Несмотря на свои крупные габариты, кавказец ловко развернулся и замер, ожидая дальнейший указаний.)
– Шагом марш! – не стал томить его и свою душу секретный сотрудник.
6
– Ты ничего не хочешь рассказать, а ещё лучше – показать? – удобно расположившись напротив краеведа в просторной деревянной беседке, Плечов закинул ногу на ногу и уставился в его беспросветно-тёмные глазки.
– Нет, – ощетинился Яша, но взгляд не отвёл.
– Может, всё-таки немного пошаришь у себя в карманах?
– Зачем?
– Чтобы найти интересующий меня клочок бумаги… Может быть, записку, может, вырванную страничку из какой-то церковной (что совсем не обязательно!) книги, но скорее всего – обычную сигаретную пачку.
– Какую?
– Тебе назвать марку?
– Да. Угадаете с одного раза – тогда подумаю.
– Слышь, парень! – скорчил устрашающую мину профессор, давно осознавший, что с такими ненадёжными людьми, вечно сомневающимися и определяющими в качестве конечной цели любого мероприятия не интересы родного государства и улучшение благосостояния его граждан, а исключительно личную материальную выгоду, но при этом мнящими себя великими умниками, нужно быть предельно жёстким и требовательным, иначе они сядут тебе на голову. – Я с тобой шутить не буду, потому как времени у нас в обрез. «Экштайн № 5», быстро!
– Так бы сразу и сказали… – Пекун запустил в карман потрёпанного пиджачка задрожавшую вдруг руку и спустя мгновение извлёк на свет именно тот предмет, который хотел увидеть его мучитель.
– Вот! Берите…
– С этой секунды всецело поступаешь в моё распоряжение! – разглаживая тренированной ладонью, словно утюгом, основательно измятую зелёную фирменную упаковку, вместо благодарности требовательно пробасил Ярослав. – До конца войны!
– У вас нет таких полномо…
– Молчать! – прикрикнул Плечов, пресекая первую и не самую настойчивую попытку неповиновения. – Приказы не обсуждают, а выполняют!
– Слушаюсь! – обречённо обронил Айзенштадт.
– Отвечай по уставу, будь добр…
– А как надо?
– «Есть!»
– Кушать?
– Ой, что мне с тобой делать? Ладно, давай, как хочешь!
– Есть!
– О, дошло… Значит, так, за обнаружение вещественного доказательства – выношу благодарность, а за его сокрытие – выговор без занесения в личное дело. Но в дальнейшем никакой самодеятельности терпеть не стану. Замечу малейшие признаки двойной игры, пристрелю, как собаку, понял?
– Так точно! – испуганно просипел Яков Семёнович.
7
Лежава сидел рядом с водителем и вместо него раз за разом нетерпеливо нажимал на клаксон.