Тайна Несвижского замка

– Ну, пошли, «Сусанин»! – подражая бешеному наркому, грубо распорядился Ярослав перед тем, как покинуть полюбившуюся альтанку. – Поедем в Сейловичи. Карта у тебя с собой?

– Естественно, нет! – презрительно фыркнул Пекун.

– Где ты живёшь?

– Напротив костёла Божьего Тела.

– О! Прекрасно. Именно туда и лежит наш путь, – констатировал профессор, продолжая раздавать указания. – Сколько времени тебе понадобится, чтобы собраться в дорогу – оперативно, по-военному, как говорят – по быстрячку?

– Две минуты.

– Ну… Тогда можешь особо не торопиться – у нас в запасе, как минимум четверть часа, ибо мне ещё в собор заскочить надобно. Но ненадолго.

– Понял…

– Покушать что-нибудь собери. Прихвати полотенце, зубную щётку – вдруг ночевать вне дома придётся. Запомни: теперь ты у нас главный кормилец.

– Я возьму термос для хербаты и зробе канапки… Для нас и для того мощного хлопака – Автандила. Он, наверное, за троих жрёт.

– Хербаты – это чай, а канапка – бутерброд. Я правильно понимаю? – сразу догадался учёный, имевший за плечами небольшой опыт проживания в Западной Украине, где язык, на котором общались местные жители, был предельно похож на здешний диалект – как-никак и то, и другое – сходни кресы.

– Так точно, пан Ярослав, – окончательно смирившись со своей уставной ролью, кивнул Яша.

– В дальнейшем старайся разговаривать исключительно по-русски. У тебя, между прочим, это неплохо получается!

– Знаю. Но ничего с собой поделать не могу. Как только начинаю нервничать, волноваться, сразу перехожу на польский.

– Это твой родной язык?

– Да.

– Пока я рядом, можешь не волноваться и не переживать за свою шкуру. «Ничего с тобой не случится – до самой смерти», – припомнил ещё одну философскую истину, которой он всю жизнь руководствовался с подачи своего учителя, Плечов.

Правда, высказывание пришлось немного видоизменить, подкорректировать.

Изменить «со мной» на «с тобой».

– Хорошо сказано. Надо бы запомнить, – выдал скупую похвалу задетый за живое Пекун-Айзенштадт.

– Ты лучше записывай. В моём арсенале ещё очень много чудесных афоризмов! – посоветовал Ярослав Иванович.

– Хорошо. Я возьму с собой карандаш, если найду, – всерьёз воспринял предложение учёного Яша.

– Иди… Прощайся с тёткой.

– Навсегда?

– Нет. Думаю – до завтра! – Профессор вдруг вспомнил, что сегодня ему ещё предстоит встреча с юродивым отпрыском профессора Фролушкина, обожающим всякую вкуснятину, и повелительно добавил: – Если можно, пусть бросит в котомку пару яблок и горстку черешен. Для Павлика, она знает, о ком речь.

– Хорошо. Я передам цьотке вашу просьбу. Надеюсь, она пойдёт нам навстречу…

* * *

Пан Колосовский не спеша покинул место за алтарём – закристия[49], где он обычно облачался в сутану, и только тогда обратил внимание на чью-то коренастую фигуру, выросшую в арке, разделяющей два церковных помещения…

Стоп! Это же он!

Человек, которого Гжегож не видел целых полтора года. Но всегда помнил о его существовании. Настолько сильное впечатления на Несвижского ксёндза произвела их прошлая встреча.

Да и как, скажите, можно забыть такую неординарную личность – блистательного спортсмена и одновременно – историка, философа – теперь, вероятно, даже с мировым именем?

– Пан Ярослав? – удивлённо слетело с тонких губ священнослужителя. – Какими судьбами?

– Да вот… Пробегал случайно мимо и решил заглянуть в храм Божий! – бросился в объятия священника Плечов.

– Как я рад вас видеть! Как рад!

– Взаимно, пан викарий…

– Уже год, как настоятель костёла Божьего Тела.

– О! Поздравляю. Тут поговорим или пройдём куда-то? – Яра стряхнул с брюк соборную пыль и огляделся.

Чуйка, его знаменитая чуйка, неожиданно напомнила о себе, настойчиво предупреждая о грядущей опасности.

– Лучше здесь, – отчего-то забеспокоился пастор, доселе казавшийся невозмутимым и абсолютно уверенным в себе. Во всяком случае, внешне. – Что вы хотите узнать?

– Не сейчас. Потерпите пару секунд!

Агент поспешно покинул ризницу и принялся осматривать большой зал – то ли молельный, то ли молитвенный, то ли молитовный – Ярослав не знал, как правильно его называть.

Сначала он прошёл влево, затем вправо. Нигде. Никого…

Внезапно вдалеке мелькнула и сразу скрылась за мраморной колонной чья-то тень.

Незамедлительно последовав за ней, Яра вскоре выскочил во двор через одну из боковых дверей.

А там на свежем несвижском воздухе у автомобиля отдела НКВД стоял, всем своим громадным весом облокотившись на раскрытую правую дверцу, Лежава и о чём-то весело болтал с шофёром.

– Ко мне! – заорал Плечов.

– Слушаюсь, о мой повелитель! – немедленно откликнулся тот.

– Брось эти дурацкие шуточки. Навсегда.

– Есть!

– И впредь обращайся строго по Уставу, понял?

– Так точно!

– Ты видел человека, вышедшего из храма?

– Никак нет.

– Вот так всегда… Всё время – рядом, а когда надо – нет! Рви волосок из задницы, товарищ ибн Хоттаб, ибо я горю желанием загадать желание. Извини за тавтологию.

– Назови его – и мы исполним. Батоно велел.

– Задолбал ты уже меня своим батоно… Нужно срочно выяснить, кто это был и куда он пошёл.