Тайна Несвижского замка

– Я прекрасно знаю, кто чего стоит… Так что впредь лучше обходиться без пропагандистских клише, – посоветовал профессор. – Хотя бы в беседах с глазу на глаз. Проще будет.

– Не возражаю, – с улыбкой согласился его собеседник.

– Да… Ещё… Скажи мне, пожалуйста, супруге нашего погибшего товарища можно сообщить о месте его захоронения?

– Конечно. Старое кладбище – сразу за костёлом, последний ряд… Без креста, без пирамидки – просто свеженасыпанный бугор.

– Понял. Найду… Ещё один вопрос можно?

– Да сколько угодно!

– Зачем ты организовал на меня нападение в Москве?

– Без приказа, как ты понимаешь, в нашей организации никто ничего не делает… Начальство решило, что тебе известно больше нашего в интересующем его деле, ну и дало соответствующие указания…

– Зачем?

– Видимо, оно хотело начать очередную фазу исследовательские работ сразу после вступления наших войск в Несвиж.

– Вот оно что? Тогда всё логично, чёрт бы вас побрал!

10

Пекун лежал на своей кровати, повернувшись лицом к стене. То ли просто дремал, то ли молча размышлял о чём-то своём, не подавая никаких признаков жизни.

– Подъём! – проходя мимо, гаркнул Ярослав. – За мной!

«Сусанин» лениво потянулся, сбросил ноги на пол и неохотно поплёлся следом за Плечовым в соседнюю комнату, где ему предстоял не самый приятный в жизни разговор – с чем-чем, а с чутьём на всякие проблемы и потенциальные опасности у парня было всё в порядке. Конечно, далековато до «чуйки» нашего главного героя – агента по кличке Яра, но тем не менее…

– Ну и почему ты отказался уходить вместе с остальными? – грозным тоном начал выяснять отношения профессор, одновременно сбрасывая сорочку. С тайным умыслом – чтобы продемонстрировать свои мускулы.

– Хочу видеть, чем это закончится, – потупив взгляд, попытался оправдаться знатный краевед, правда, вышло у него не очень убедительно. – Найдётся ли то, что вы ищете?

– Навошта табе гэта, хлопча?[65] – перешёл на белорусский выдающийся советский спортсмен-философ, разминая и без того разбухшие от бесконечных тренировок пальцы.

Когда хочешь кого-то напугать – на его родном языке выйдет всегда страшнее. И главное – убедительнее.

Правда, родным у Яши был польский, а, может, и вовсе идиш, но всё равно – подействовало!

– Чисто профессиональный интерес, никакой корысти, – смущённо пробурчал Пекун. – Я ведь как-никак историк, директор музея. Жаль только – несостоявшийся!

– Ладно. Иди, – по-отечески потрепал его и без того взлохмаченную шевелюру московский гость. – Однако впредь – никаких больше заигрываний с оккупантами. Иначе я сдам им твою настоящую фамилию.

– Побойтесь Бога, Ярослав Иванович, если он есть, конечно.

(Вот теперь краевед по-настоящему испугался – причём до слёз, изумлённо застывших в его глазках.)

– Ёсць[66], – заверил Плечов.

– А вот руководство Коммунистической партии утверждает…

– Отставить. Где руководство, а где мы?

– Согласен – в разных измерениях. Оно – там, а мы – тут…

– Вот видишь. Поэтому лучше прислушивайся к умным людям, которые находятся рядом с тобой, на месте, здесь.

– Понял…

– Сказал: «Ёсць», значит, ёсць. В противном случае – каюк всей человеческой морали, всего того, что мы называем смыслом жизни. Ну посуди сам: на кой чёрт жить достойно, честно, если никакого поощрения за это не предусмотрено? Лучше уж пить, курить, гулять – всё равно никакого наказания не будет.

– Логично. – Яков явно не был настроен на ведение многомудрой дискуссии.

– Поэтому смирись и веруй. Как все твои соплеменники. В одного-единого Бога: творца, создателя, короче, в небесного отца, – в очередной раз попытался продвинуть свою выстраданную теорию Плечов.

– Странно, но вы мыслите точно так, как наш проповедник, – воспрял духом «Сусанин».

– По большому счёту, ленинско-сталинское учение направлено не против веры, а против христианской религии, жаждущей одурманить каждого трудящегося человека, сеющей среди людей неверие в собственные силы и научно-технический прогресс, – продолжал просвещать его профессор. – Понятно?

– Не совсем, – несмело возразил Пекун-Айзенштадт. – Зачем нам это нужно?

– Всё очень просто. Посуди сам: единоверцев обманывать нельзя, а неверных можно.

– А…

– К тому же христианство – очень удобная религия. «Вся власть от Бога; дали по левой – подставь правую». Просто замечательно выходит!

– При всём при том… – попытался ещё что-то сказать Яша, но учёный не дал ему и шанса, чтобы развить дальше свою мысль.

– Что б ты ни сказал, Господь у всех один, – заключил он жёстко и безапелляционно, тоном, не терпящим возражений. – Нет у Всевышнего никаких родственников, однофамильцев, соседей, любимчиков, фаворитов. Нет и быть не может. Все мы его родные дети, созданные по образу и подобию, а посему – уникальные, созидающие, творческие…

– Браво, товарищ профессор! Будьте нашим ребе, – ухмыльнулся Яков Семёнович.

– Не льсти. Хотя лесть – это ваше главное оружие; на меня оно не действует. Заруби сие на своём безобразном шнобеле!

– Уже зарубил. Хоть и не понимаю, как мне удалось это сделать без последствий и крови.