Тайна ночи

Он помолчал, потом провел рукой по волосам, нахмурился и словно что-то решил для себя:

— Что именно вас интересует? — начал он равнодушно.— Сколько мне лет? Тридцать пять. Женат ли я? Нет, не женат и никогда не был. Есть ли у меня брат или сестра? Нету. Родители? Отец, о котором я уже упоминал, а мама умерла, когда мне было семь лет...

— Семь? — переспросила Патриция сочувственно.— Да как же вы...

— Это было много лет назад. Она долго болела. И, честно говоря, я плохо помню то время. Таким образом, меня нельзя назвать несчастным ребенком, тяжело пережившим утрату матери. Впоследствии у меня появилась, как ни странно, добрая мачеха и, как умела, заменила мне мать.

— Значит, ваш отец вторично женился? — задала дурацкий вопрос Патриция.

— Да,— спокойно ответил Грегори.— Моя так называемая мачеха почти на двадцать лет моложе его и всего на десять старше меня. У нее к каждому из нас свой подход, так что живем мы дружно. Что касается моей спортивной карьеры, так о ней вы наверняка читали в прессе. Чем я занимаюсь сейчас, вы примерно знаете. Мое хобби — подводное плавание...

— Не надо, не продолжайте,— обиженно перебила его Патриция.

Она больше не могла слушать это сухое перечисление фактов. Ей хотелось чего-то совсем другого.

— В чем дело, Пат? — удивился Грегори.— Чем вы недовольны. Располагая сведениями подобного рода, вы без труда ответите на вопросы своих любопытных родственников. А учитывая чисто деловой характер нашего общения, я изложил вам информацию, аналогичную той, какая встречается в среднестатистическом резюме.

— Разумеется, — согласилась Патриция, — я не вправе обижаться на вас. Но, если не секрет, объясните, почему вы согласились принять участие в аукционе фонда недоношенных младенцев. У вас же, насколько понимаю, не было еще опыта отцовства...

— Не было, вы совершенно правы. Но одна моя знакомая родила ребенка на два с половиной месяца раньше срока. Ситуация была критическая. Если бы не современное оборудование, профессионализм врачей и прекрасный уход, эта история могла окончиться трагически и для ребенка и для матери. Малыш мог погибнуть, а она просто не выдержала бы такого удара. Я ей морально очень помог в те тяжелые дни и чуть ли не на своей шкуре убедился, какая это великая стихийная сила — материнство. Слава богу, все кончилось хорошо, вот я и подумал, что поддержать эту акцию — благое дело.

Патриция никак не ожидала такого объяснения и лишний раз убедилась, что судить о людях поверхностно нельзя.

Грегори воспользовался удачным моментом и решил тоже кое-что прояснить для себя.

— Откровенность за откровенность, Пат. Теперь ваша очередь приоткрыть завесу тайны...

— О чем это вы? — встрепенулась девушка.

— Я о том, по какой причине в свете поговаривают о вашем мужененавистничестве и чуть ли не пристрастии к однополой любви.

— Что! — негодующе воскликнула она. — Да как вы смеете повторять такую мерзкую ложь! Вы что, поверили в нее?

— Я не сказал, что поверил,— жестко возразил Грегори.— Я лишь хочу услышать вашу версию. Ведь согласитесь, дыма без огня не бывает.

Патриция закрыла лицо руками и с минуту молчала, потом достала из сумочки сигареты, чиркнула зажигалкой и затянулась. Ее руки еле заметно дрожали.

Адамc терпеливо ждал, когда она заговорит, и наконец это случилось.

— Ужасно неприятная история, — сдавленным голосом начала она.— Был у меня один приятель, Эдвард. Мы просто дружили, ходили кое-куда вместе, но я никогда не давала ему повода считать, что нас связывает нечто большее, чем просто дружба. В какой-то момент я почувствовала, что ему нужно от меня совсем иное, и честно предложила расстаться для блага обоих, но он не отстал от меня. Буквально преследовал, устроил пару публичных скандалов, пытался проникнуть в мой дом, однажды даже ударил меня. Мне пришлось обратиться в полицию. Ему сделали предупреждение, но не более того. Его родители, кстати весьма высокопоставленные люди, сделали все возможное, чтобы отмазать своего сыночка. Больше он меня не доставал, но, чтобы как-то отомстить, стал болтать направо и налево, что я лесбиянка и вообще ненормальная. А люди верят, верят всему, вы же наверняка сами знаете!..

— Да уж, знаю,— глухо произнес Грегори, следя глазами, как девушка выбрасывает в окно недокуренную сигарету и ее красный огонек исчезает в ночной темноте. — Тот еще подонок вам попался!

— Я не думала, что вы поймете меня и посочувствуете...

— Почему?— негодующе перебил ее Грегори. — Потому что я тоже мужчина? Все-таки вы слишком превратного мнения обо мне. Я могу отличить черное от белого, могу различать и оттенки, я справедливый человек, чего бы вы там себе не нафантазировали!

— После того случая,— продолжала Патриция, которой вдруг невыносимо захотелось быть до конца откровенной,— я действительно какое-то время вообще мужчин видеть не могла. Но потом это прошло. Сейчас у меня много друзей-мужчин, некоторые из них работают со мной. В общем, все нормально.