Тайна Нотингер

— Началось, — сказал я сам себе. Она видела светящиеся буквы на мече и мои глаза, скорее всего тоже светившиеся фиолетовым светом как тогда, в паучьем каньоне. Рабор тогда тоже, как и она, сейчас, боялся меня до дрожи в коленях. — Кирит я! — выкрикнул я и, не собираясь больше ничего доказывать, спустился со стены.

— Спускайся, мне тут помощь нужна! — всё зажаренное мясо нужно было занести в башню, во дворе оставлять было нельзя, вороны украдут. Эти чёрные заразы появились ещё вчера, и весь день просидели на крыше одной из башен. Они как будто заранее знали, что у меня сегодня появится много мяса и им тоже перепадёт часть. Им, конечно же, перепало, шкуры, кишки и кости и ночью у них будет пир, а сейчас они ждали, когда мы уйдём. Сирина вскоре спустилась со стены и помогла мне, при этом, не поднимая глаз и ни слова не сказав. На ночь она заперлась в комнате, подтвердив, что боится меня. Чтобы она не наделала глупостей, я запер её ещё и снаружи, опять подперев дверь доской.

Она просидела в комнате два дня, но правда, на следующий день дверь уже не запирала, видимо поняв, что, если мне будет нужно, я её просто выбью. Два раза в день я приносил ей поесть и попить. Вечером второго дня она заявила, что её рана уже достаточно хорошо заросла, и я должен сдержать слово, то есть отпустить её.

— Завтра провожу тебя до Лисьей тропы, дальше пойдёшь одна. Где-то там лежат члены твоего отряда, и орки тоже, думаю, если принесёшь их оружие, тебе поверят в то, что произошло. Где пряталась всё это время, придумаешь сама, — поставив тарелку с мясом и кувшин с водой, я вышел и в этот раз не стал запирать дверь снаружи. Выслушав меня, Сирина ничего не сказала, лишь посмотрела мне в глаза, перед тем как я ушёл.

На следующее утро я вернул ей всё оружие и помог добраться до ущелья. Подходили туда, дождавшись, когда стемнеет, чтобы нас не увидели со смотровой башни пограничной заставы. Сирина сказав лишь спасибо, быстро ушла, а я, посмотрев ей в след, пошёл обратно в Нотингер.

Глава 9

В крепость возвращался не спеша, по пути собирая первые ягоды, появившиеся на склонах оврагов. Пока шёл, всё время думал, чего мне больше всего нужно, для того чтобы перезимовать в Нотингер. Теплые вещи нужны, запас стрел, сено для лошади. Дров для камина в крепости было много, мне одному не на один год хватит. Через некоторое время вспомнил, что соли у меня почти не осталось, попадётся на охоте ещё одна такая коза и её совсем не останется. Когда добрался до долины, подумал, что не помешало бы засадить огород, это сделать ещё не поздно, сейчас первые дни лета, до осени овощи успеют вырасти. Никаких фруктов мне точно не надо, огромный сад Нотингера даст мне столько яблок, груш и слив, что их можно будет даже продавать. Ни о чем, не подозревая, я расслаблено вышел из сада, как вдруг в землю передо мной воткнулась стрела. Очень даже знакомая стрела, чёрная с красным оперением.

— Мирайя не стреляй, это я, Кирит! — закричал я, отступив на шаг. На внутренней стене крепости, справа от надвратной башни появилась Мирайя.

— Кирит? Ты что тут делаешь?

— Живу я тут, а ты меня домой не пускаешь и вообще, чуть не пристрелила. Вскоре мне открыли калитку, я попал во двор и в объятия лучшей лучницы во всём Эйвенхарде. Вслед за ней свои медвежьи объятия мне подарил Эрид, ну и напоследок я ещё получил хлопок по спине от неизвестно откуда появившегося Гура Пастуха. Сразу же начался осмотр меня самого и, разумеется, моего оружия.

— Постойте, дайте хотя бы поесть, расспросы потом. Вы кстати, есть хотите? У меня есть мясо.

— Так чего же ты сразу не сказал? Поделись с друзьями! — Гур моментально потащил меня куда-то в сторону разорённой кузни.

— Куда ты меня тащишь, мясо в башне, в самой верхней комнате, — притормозив и развернув Гура, сам повёл его туда, где нас всех ждал ужин.

— Я смотрю, ты тут неплохо устроился, дорогая мебель, камин, — подшутил Гур и, заняв одно из кресел, потёр руки. — Ну и где обещанное мясо?

Эрид и Мирайя не спешили садиться за стол. Они, внимательно осматривая обстановку в комнате, заметили портрет моей мамы, стоящий на камине и остановились около него с грустными лицами.

— Где ты нашёл этот портрет? — Мирайя взяла его в руки и повернулась ко мне.

— Дома, в сундуке отца, это моя мама.

— Ты уверен, что это твоя мама? — одновременно спросили Эрид и Мирайя.

— Конечно, уверен, а в чём дело? — их странное поведение удивило не только меня, но и Гура.

— Дайте посмотреть, — Гур взял портрет и, подойдя к окну, посмотрел на него.

— И как зовут твою маму? — спросила Мирайя, очень странно посмотрев сначала на меня, потом на Эрида. Сам Эрид молчал, ожидая моего ответа.

— Её звали Тила, она умерла, когда мне ещё и трёх лет не исполнилось. Скажите, наконец, в чём дело, чего вы так на меня смотрите, словно живого мертвеца увидели.

Гур тихо хихикнул, возвращая портрет мне, у Эрида медленно стал открываться рот, а сама Мирайя как-то странно улыбнулась.