Тайна Оболенского Университета

Я испугалась, что обижу Смирнова излишней откровенностью, но вместо этого он прислушался к моим словам. Дима стал почти нежным, а когда вновь забылся, я была слишком возбуждена. Мое тело привыкло к нашей страсти. Теперь я сама желала этого неистовства.

***

В мужской рубашке, надетой на девушку, есть свое очарование. В таком виде я развалилась на Диминой кровати и листала отчеты о нашей поездке в Прагу. Смирнов сидел на полу и раскладывал карточки с именами подозреваемых. В комнате воцарилась настоящая идиллия двух сыщиков-любовников, которые, вдоволь насладившись друг другом, снова принялись за работу.

После нашей небольшой шалости в аудитории мы с Димой разошлись поодиночке, чтобы позже встретиться на глазах у свидетелей. Перед студентами и преподавателями Смирнов отругал меня за безделье и заявил, что откажется от руководства моей дипломной работы, если я сегодня же не приду отчитаться, как продвигается написание главы. Пришлось уступить строгому профессору. Я пришла к нему, и мы снова занимались любовью.

– Лер, сегодня после ужина подойди к Серову.

– Хорошо. Ты хочешь, чтобы я поговорила с ним в столовой?

– Так будет лучше всего. Не хочу, чтобы вы оставались наедине.

– А если он захочет пообщаться с глазу на глаз?

– Я спрячу на тебе микрофон и буду слушать все, что будет происходить. В случае чего, выручу.

Все произошло именно так, как я предполагала. После ужина я подошла к преподавательскому столу и сообщила ректору, что принимаю его предложение. Серов тут же взволновался и попросил пойти с ним в его кабинет, чтобы обсудить детали. До учебного корпуса мы шли молча.

– Присаживайся, Лерочка, – Серов указал мне на стул, а сам сел в свое кресло.

– Спасибо, Иван Викторович, – я опустилась на стул и поправила пиджак, с внутренней стороны которого был прикреплен микрофон.

– Я рад, что ты приняла мое предложение. Уверен, что не разочаруешь нас, а мы, в свою очередь – тебя. Буду говорить начистоту: твой уровень знаний и твой интеллект давно превзошли университетский уровень. А, как тебе известно, высшее образование в Оболенском приравнивается к окончанию аспирантуры. Кроме этого, твои успехи в спорте… Наш покойный Ян Эдуардович, составляя твою характеристику, указал результаты в беге и прыжках. Про гимнастику я промолчу. Мы все под впечатлением от твоего выступления на осеннем балу.

– Спасибо, но вы переоцениваете мои успехи, остальные ребята…

– Остальным до тебя далеко! – пафосно заявил Серов. – Лера, ты не просто талантливая студентка, тебя ждет такое будущее, о котором мечтают многие.

– Иван Викторович, вы говорили, что я могу занять папин дом. Можно мне уже туда переехать? – сменила тему я, чувствуя неловкость из-за всех свалившихся на меня комплиментов.

– Конечно, когда ты хочешь это сделать?

– На самом деле, я уже перевезла вещи. Точнее, после поездки в Чехию оставила там чемодан.

– Хм… – нахмурился ректор. – Тебе следовало сначала обсудить это со мной.

– Но вы же сами сказали…

– Да, но я бы распорядился прибрать дом, проверить газ, трубы… – Серов явно чего-то не договаривал. Наверняка он думал о тайном ходе. Возможно, хотел его забаррикадировать, чтобы я не нашла подземелье раньше времени. Или у него были другие планы на папин коттедж.

– Не беспокойтесь, Иван Викторович, я сама управлюсь.

– Хорошо, Лерочка. Не возражаешь, если завтра я зайду к тебе в гости? Скажем… после обеда.

– Зайдете? – напряглась я, чувствуя какой-то подвох.

– Я же должен убедиться, что ты и правда хорошо устроилась на новом месте, – расплылся в улыбке ректор.

– Хорошо. Заходите, – сдалась я.

– В таком случае, до завтра!

Я пошла в свой новый дом, попутно набирая Диме сообщение, чтобы он пришел через подземелье. Мне не терпелось обсудить мою беседу с ректором, но Смирнов перезвонил сам и попросил зайти к нему. Было уже достаточно поздно – не лучшее время для встречи с научным руководителем. Если меня увидят, будут проблемы, но Дима сказал, что это очень важно.

Он открыл дверь и, кинув, чтобы раздевалась и шла в кабинет, выскользнул из прихожей. Меня насторожил его слишком возбужденный вид, но еще больше одежда. Смирнов был одет во все черное, что могло означать только одно – он планирует какую-то вылазку.

– Дим, ты слышал, о чем я говорила с Серовым? – сходу спросила я, заходя в кабинет.

– Угу, – пробормотал он, не поднимая на меня головы. Дима внимательно разглядывал карту Оболенского подземелья, которую мы с ним составили. Значит, я не ошиблась, и мой любимый майор что-то задумал. – Ничего нового он не сказал. С его визитом к тебе завтра разберемся позже.

– А что ты делаешь с картой? Зачем просил зайти? Что важное хотел сказать?

– Ланская, сколько сразу вопросов, – вздохнул Дима. – Есть несколько новостей. Лариска получила заключение о смерти Кубрика. Часть информации засекречена, а из того, что есть, можно сделать вывод, что у режиссера случился сердечный приступ.

– Значит, мы ошиблись? Его не убили?