Тайна одноглазой «Джоконды»

Влад притащил черную сумочку. Лола достала из нее сигареты и блестящую зажигалку в форме пистолета. Сунув сигарету в ярко накрашенный рот, она щелкнула зажигалкой.

А дальше…

Дальше произошло вот что. Лола приставила пистолет-зажигалку к груди Немухина и со смехом сказала:

– Бах-бах, ты убит, Эдик.

Раздались два сухих хлопка. Немухин начал медленно сползать со стула. Я поначалу решила, что он дурачится. Но тут с ужасом увидела, как на ослепительно белой рубашке расплывается кроваво-красное пятно.

Немухин с глухим ударом упал на пол. Две женщины за соседним столиком испуганно завизжали. Лола спокойно курила.

– Тебя папочка зовет, симпатюля, – показала она сигаретой на Немухина.

– Эмма… Эмма… – хрипел на полу Немухин.

Я быстро наклонилась к нему.

– Ну что же ты, Эмма… не среагировала, – с трудом произнес он.

– Извините, – растерянно пробормотала я.

– Запоминай, – через силу прошептал Немухин. – Сестрорецк… овощебаза… Повтори.

– Сестрорецк, овощебаза, – повторила я. – А что это значит?

– Это… это… – Дыхание его оборвалось.

На меня смотрели стеклянные глаза мертвеца.

Я была в полнейшем замешательстве. Пистолет. Кровь. Мертвый Немухин… А тут еще пронзительно завопил младенец: «Вау-вау-вау!..»

В следующую секунду я поняла, что это орет не младенец, а милицейская сирена на улице. А еще через секунду в зал ворвалась Ударная группа по борьбе с бандитизмом. Впереди всех, конечно, несся Григорий Молодцов.

Увидев меня, суперопер скривился так, словно проглотил живого таракана.

– Опять ты, Мухина?!

– Да, опять я.

Он перевел взгляд на Немухина.

– Сообщника пришила?!

– Это не я! Это она! – показала я на Лолу, которая продолжала спокойно курить сигарету.

– Ну ты даешь, симпатюля, – усмехнулась Лола. – Ухлопала папашу, а на других сваливаешь. Нехорошо.

Я прямо задохнулась от возмущения.

– Это же вы стреляли! Вы, а не я!!

– Ой, только не надо строить из себя невинную овечку, – передернула плечами Лола.

Молодцов достал из кармана грязный носовой платок.

– Ладненько, – звучно высморкался он. – Григорий Молодцов разберется, кто здесь невинная овечка, а кто серый волк. Ну что там, Серега? – спросил он у оперативника, склонившегося над телом Немухина.

– Пульса нет, сердце не прослушивается, – доложил Серега.

– Стало быть, мертв, – констатировал Молодцов.

– Стало быть, мертв, – подтвердил Серега.

– Теперь ты у меня не отвертишься, дорогуша, – грозно свел брови суперопер.

Я рассвирепела.

– Да что вы ко мне-то пристали?! Вы бы хоть свидетелей опросили!..

– Не учи ученого. Григорий Молодцов сам знает, что ему делать.

Он оглядел притихший зал и важно объявил:

– Начинается опрос свидетелей.

И начался опрос свидетелей. Один за другим к Молодцову подходили посетители клуба и говорили одно и то же: «Вот эта девочка (указывали они на меня) громко ругалась вот с этим мужчиной (указывали они на Немухина), а потом достала пистолет и начала стрелять».

Я слушала показания свидетелей как во сне. А может, я и правда сплю? Может, мне это только снится?..

– Что ты теперь скажешь, дорогуша? – победно смотрел на меня Молодцов.

А что я могла сказать? Ничего.

– В общем, так, ребята, – обратился суперопер к своей группе. – Тело надо доставить в ближайший морг. Пусть там до утра полежит. А утром перевезти в СМЭС1.

– А с ней что делать? – кивнул в мою сторону Серега.

– Прокатим до районной ментовки. Я ее там допрошу.

Молодцов вытащил из кармана наручники.

– Давай сюда ручки, Мухина. Ты арестована.

Я молча протянула руки.

«Клац-клац», – клацнули наручники на запястьях.

– Ну как, не жмут? – с усмешкой спросил Молодцов.

– Нет, – ответила я. – В самый раз.

Глава XIV Обвинение в убийстве

Мы вышли на улицу. Здесь уже вовсю хлестал дождь. Под навесом, у двери, сидел мой верный Гафчик. При моем появлении он радостно завилял хвостиком. Но, увидев выходящих следом оперативников, Гафч сразу почуял неладное.

– Гаф-гаф-гаф! – залаял он на Молодцова.

– А ну не тявкай! – погрозил пальцем суперопер. – На Григория Молодцова ни одна собака не имеет права тявкать!

Меня посадили в уазик и повезли в районное отделение милиции. В машине все оперативники разом закурили. В кабине повис густой сигаретный дым. Я сидела в этом дыму и думала о Немухине.

«Эх, Немухин, Немухин, – думала я, – говорила же тебе: „Сплюнь через левое плечо, а то сглазишь“. – „Я не суеверный“. Вот тебе и не суеверный. Лежи теперь в морге, холодный, как лягушка. А если б сплюнул, глядишь, все бы и обошлось… А я-то хороша. Телохранительница, называется. Не успела приступить к своим обязанностям, как моего клиента тут же ухлопали».

Боже, как все перепуталось. Немухин убит. Меня в наручниках везут на допрос. Ничего не могу понять. Зачем Лола ни с того ни с сего застрелила друга детства?.. Почему посетители клуба все как один показали на меня?.. Что за таинственные слова просил запомнить Немухин? Ну, то есть сами по себе слова были, конечно, не таинственные: «овощебаза, Сестрорецк». Но человек прохрипел их перед смертью. А значит, они имели какой-то тайный смысл.

«Уазик» остановился.

– Вылезай, дорогуша, приехали, – сказал Молодцов.