Тайна острова Нуулуа

Раненый вождь Афенги лежал на склоне берега на мягкой подстилке из листьев папоротника с таким расчётом, чтобы ему был виден величественный, исполненный священного боевого огня отъезд его воинов, возможно, последний в его жизни. Слезы текли по морщинистой щеке старика, изуродованной когда-то в молодости стрелой тонганца. Воины, уже отчалив от берега, встали в пирогах во весь рост и, подняв сжатые в кулаки руки и глядя в сторону лежащего вождя, в едином кличе поклялись отомстить тонганцам: «Камата, камата!!». Ваи, брат Мауи и племянник вождя, лишенный права наследования коварностью и хитростью жреца, вместе со всеми, в ранге рядового воина, повторял священную клятву и молча добавлял от себя лично: «Дядя Афенги, и простой воин не осрамит нашу аингу Аматуи!»

Когда флотилия скрылась за юго-восточным мысом, жрец воздел руки к небу и завыл:

— Вы, плачущие и стонущие! Чего стоите!? Разве вам не дорог наш вождь? Где пес, кровь которого жаждут духи, чтобы излечить вождя? И чтобы воины Алеипата отомстили пиратам! Почему никто не нашел и не привёл его?

Он обращался к женщинам, старикам и малым детям, всем, кто остался в деревне и проводил на войну бойцов-мстителей.

— До полудня паршивый пес должен быть здесь! Он отдаст вождю свою кровь, а потом станет обедом для священной акулы!

Не всем нравилось это поручение, но ведь словами жреца говорили добрые духи…

* * *

При очередном повороте лестницы на внешней стене коридора перед Мауи вспыхнули желто-красные и оранжевые отсветы-сполохи, точно где-то рядом полыхал костер. Свет играл и на потолке причудливыми переливами от голубого до красного…

Завернув за угол, Мауи оказался на краю небольшой площадки перед широким округлым провалом. Внизу, на расстоянии нескольких локтей, на водной поверхности лежал большой ярко светящийся ровный круг, голубовато-зеленого цвета, иногда вспыхивающий желтым цветом Солнца. Круг медленно вращался. В его центре возникали мелкие расходящиеся волны, и, отражаясь от стен пещеры, вновь сходились к центру. Гребешки волн переливались полутонами всех цветов радуги. Круг светил не так ярко, как Солнце, но глазам было больно смотреть. Однако и отвести взгляд от этого чуда тоже было трудно. Из провала шел горячий воздух.

— Алофа,[14] Сын Солнца! — негромко сказал, почти прошептал Мауи. Ему послышалось, будто кто-то назвал имя этого необыкновенного круга.

— Я давно хотел увидеть тебя! Жаль, что теперь я умру — ведь мне нельзя было сюда входить — но ведь ты поможешь мне спасти моего друга, да?

Сын Солнца ответил на просьбу Мауи (или это показалось мальчику?): желтое мерцание голубоватой поверхности стало более частым.

— Фа`а-фе-ти!

Мауи заметил, что круг света Сына Солнца постепенно опускался — там, где он соприкасался со стенками провала, оставался слабо светящийся след медленно сползающей пленки воды.

— Не уходи, Сын Солнца! Я еще хочу попросить тебя — пусть все наши люди вернутся из плена….

Только сейчас Мауи ощутил на губах соль — значит, в колодце, куда он упал, была морская вода. «Сын Солнца живет в соленой воде океана? Конечно — ведь солнце освещает океан». И на миг у мальчика закралось сомнение: верно ли то, что Уполу создал владыка океана? Может быть, океан создал бог Раа, и поселил в его соленой воде своего сына?

(Мауи не учился в школе и не знал о законе сообщающихся сосудов, иначе бы понял, что пещера, в которой жил Сын Солнца, имела выход в море; круг Сына Солнца поднимался и опускался в соответствии приливами и отливами).

Вид круга стал расплываться, в глазах Мауи потемнело, в горле появился неприятный комок.

— Ну, ладно, мне тоже пора — надо выручать Палу. Тофа, Сын Солнца!

Испытывая не понятно с чего взявшееся головокружение, Мауи отправился вверх по лестнице, чтобы по лиане вернуться в лес.

Обратный путь был знакомым и нетрудным. Выбравшись из колодца, Мауи последовал по едва различимой тропе, которая вывела его из леса, и он оказался на краю скалы, нависшей над водой. Перед ним, на севере, лежал высокий остров Нуутеле.

Мауи стал искать спуск к воде. Долго разглядывал он крутые склоны скалы, но надежного пути к морю не было видно. Вокруг росло много фуа-фуа. Плоды этих деревьев — излюбленное лакомство летучих собак. Мауи давно привык к этим странным и на первый взгляд страшным птицам с размахом крыльев в рост взрослого воина и с длинной зубастой пастью (на самом деле, летучие собаки — это род огромных летучих мышей, безобидных и питающихся фруктами, прим. автора). Собаки либо висели на ветках, либо летали. Шум от их огромных перепончатых крыльев заглушал плеск волн, разбивающихся о скалистый берег.