Тайна озера Кучум

Ченка не стареет душой, принимает все как должное, потому что любит жизнь, тайгу, животных. Но больше всего — людей. Любому встречному готова отдать последнюю лепёшку. Заплутавшему указать дорогу. Защитить униженного. Броситься за утопающим в ледяную воду. За это и получила всеобщее признание у окружающих. Любой, начиная от охотника, старателя, включая именитого купца золотопромышленника, познакомившегося, относится к ней с уважением. Выйдет на крыльцо Агафон, приветственно крикнет: «Госпожа Ченка! Как утренний улов?» Благодарный старатель при встрече улыбнётся до ушей, готов обнять, крепко пожмёт руку: «Дорогая ты наша! Как драгоценное здоровье?» Откликается женское сердце, в ответ на доброту людскую она готова идти, плыть, ползти хоть неделю напролёт, чтобы осчастливить людей свежей рыбой, сохатиной или медвежатиной. И в реальности это так, потому что со времени появления прииска Ченка и Загбой добывают для старателей продукты питания. И не надо им за это золота, денег, украшений. Ченка по-своему счастлива. А люди благодарны ей.

И сейчас с раннего утра у Ченки заделье. Надо плыть, вытаскивать сети. Так каждое утро, вставай с первыми лучами солнца, садись в лодку, вези улов к старательскому столу. Иначе и быть не может.

Но сегодня Ченка не торопится, ждёт. У нее другая забота. События прошедшей ночи внесли слишком многое непонятного, загадочного. Прежде всего, она не может понять, куда делся Агафон? И что случилось там, на перешейке у запора? Внутренний голос подсказывает ей, что две тайны как-то связаны друг с другом. Но как? Она не не может найти определённого ответа. Был бы Загбой, он прочитал бы все секреты за короткое время. Для отца в тайге нет ничего непонятного. Ему известно всё. Недаром вся округа зовёт его Большим Охотником. Он сразу скажет, куда и как ушёл из дома Агафон и что произошло у озера. Или Уля.

Дочь пошла в деда, даром что молода! Зоркие глаза читают следы так, как это делает росомаха. Тонкое чутьё чувствует вчерашние запахи. А острый ум знает, почему и кем сбита роса с травы. Но нет Загбоя. Нет Ули. Где они? Тайга большая. Возможно, об этом знает Агафон. Но как у него спросить? Его нет. Братья Вороховы прошли по всем тропам, но не нашли и намёка на выходной след. Да, Агафон пришёл, но тропе с верховьев Ту-манихи. Ченка сама видела его сапоги и копыта оленя, которого он вел в поводу. Но тут, у озера, всё теряется. Песок у озера затоптали мужики. И что теперь делать? Ждать или искать? Но кого и где?

Ченка докурила третью трубочку, встала, закинула за спину ружьё, пошла к лодке. Надо проверить сети, пока есть время. Не пропадать же пойманной рыбе! Села в свою утлую бере-стянку, привычно направила её к острову. Там, с той стороны, на тёплой отмели, в заливе ловятся большие таймешата. И пара трёхкилограммовых хищников, из которых Пелагия настряпает душистых котлет, будет некоторым разнообразием для всех от приевшихся хариусов.

До острова несколько сот метров. Привычно врезается в чёрную воду лёгкое осиновое весло. Быстрая берестянка серым гусем летит по серебристой глади воды. Могучие кедры на противоположном берегу растут на глазах. Ченка обогнула остров, повернула к заводи, приподняла весло. Теперь надо плыть тише, чтобы застать врасплох чёрные торпеды. И подходить надо тихо. А потом, ударяя веслом по воде, загнать рыбу в сети.

Ченка медленно плывёт вдоль острова, а с противоположного берега свистит рябчик. Самец! К чему бы это? Она никогда не слышала, чтобы петушки свистели в июне. Повернулась, а из прибрежных кустов выглядывает знакомое лицо. Уля! Развернула лодку, замахала веслом так, что вода за транцем закипела. За полминуты достигла отмели.

А её уже встречают. Навстречу выскочила дочь, задернула нос берестянки в тальники, радостно обняла мать. Ченка кажется степенной, но внутри всё кипит от переполненных чувств. От волнения выхватила трубку, хотела забить табаком, но спросила у Ули:

— Отнако Закпой гте?

Дочь потянула мать за собой в кусты, а там все: Загбой, Костя, Сергей. Неподалёку лежат олени, рядом с ними на сворках привязаны собаки. Не скрывая радости, Ченка потянулась к каждому с протянутой рукой, растопила морщинистое лицо в широкой улыбке. Но Загбой встретил приветствия дочери более чем сдержанно, с нескрываемой тревогой:

— Гафон хоти?

— Пелагия каварила, хотил ночью. Сейчас нету.

— Айкын тут?

— Какой Айкын? Нет никакой Айкын. Гафон хотил, Айкын нет.

Все в недоумении переглянулись друг с другом: всё ясно.

— Значит, Агафон пришёл один? — вступил в разговор Костя.

Ченка молча набила трубку, знала, что всё равно подождут, пока она заговорит, присела на колодину и начала свой обстоятельный рассказ о том, как Лушка посвятила её в свои тайны, как позавчера из города приехали братья Вороховы с полицейскими, всё до того момента, когда Агафон исчез у них из-под носа.

— Как исчез? — наперебой воскликнули Костя и Сергей. — Вместе с оленем?