Тайна озерной ведьмы

— Когда увидел тебя в парке, думал, что умру прямо там. Двадцать лет прошло со смерти Хэйзел, а я так и не смог оправиться, смириться, принять реальность. За всё это время я ни к кому не чувствовал хотя бы тепла, но ты… В тебя я по-настоящему влюбился. И потерять свою любовь во второй раз… Я бы не пережил. Если бы ты умерла, я бы ушёл вслед за тобой.

Воздух резко закончился и не было больше сил дышать, так велико было моё потрясение.

— Вы шутите? — сипло переспросила я.

— Нет, — совершенно, абсолютно спокойно отозвался Эмирил.

Внутри меня будто что-то взорвалось. Резко вскочив на ноги, я вырвалась из его объятий и очень пожалела, что ничего не вижу в темноте.

— Ты с ума сошёл? — прошипела невероятно разозлённая я, — Что за глупости? Не смей. Понял меня? Никогда не смей даже думать о подобном!

Одна только мысль о том, что Эмирил Аверес был готов покончить с собственной жизнью из-за меня сводила меня с ума. Сердце заколотилось, как бешеное, возмущаясь вместе со мной.

— Ивена, — напряженно позвал лорд ректор.

Не позволяя ему договорить, я резко подалась вперёд, подняла руки и верно угадала, обняв ладонями его лицо. И, заглядывая в глаза, которых почти не видела, я отчеканила с кипящей внутри яростью:

— Не смей умирать из-за меня.

34

Дорога, что представлялась мне интересной, была долгой и напряженной. А всё из-за того, что лорд Эмирил Аверес не пожелал меня услышать.

Он видел моё беспокойство и злость, читал во взгляде отчаяние, слышал каждое моё слово, но совершенно всё понял не так. Вместо того, чтобы заверить меня, что он не станет умирать из-за меня, он неожиданно разозлился и вмиг заледеневшим голосом отчеканил:

— Ты не имеешь никакого морального права требовать от меня подобного.

И… это была наша первая ссора.

Без криков и истерик, без ругательств и обвинений, без слов и действий, за которые потом было бы очень стыдно.

Нет. В этой ссоре была лишь бездонная пропасть непонимания. Я не понимала, как можно говорить подобное — что ты отдашь жизнь за фактически чужого человека, которого едва знаешь. А Эмирил… я не знаю, чего не понимал он. Меня? Моей реакции? Чего?

Вот так и вышло, что меня оскорбили его слова, его — разозлили мои. И мы сели напротив друг друга, отвернувшись в разные стороны, и не разговаривали очень долго.

Я успокаивалась несколько раз, но стоило лишь перевести на него взгляд и подумать о том, чтобы что-нибудь сказать, как я видела его всё ещё разгневанное лицо и мгновенно начинала злиться сама вновь.

Только лишь почти мучительно долгий час молчания я поняла, что и сам он делал точно также — поворачивался ко мне с намерением что-то сказать, но передумывал. Как я это поняла? Очень просто. В один из таких моментов наши взгляды встретились.

Знаете, есть такие люди, от одного только взгляда которых забывается всё на свете? Я только что нашла такого человека.

Когда наши взгляды встретились, мир вокруг буквально перевернулся вверх ногами. Сковывающие горячими цепями мою грудь раздражение, злость, обида, непонимание и другие мрачные чувства истлели за какую-то секунду, будто их никогда и не было.

Мне стало легче дышать и в карете будто немного посветлело, таким ощутимым было облегчение, свалившееся на меня. И всё это от одного только взгляда.

Лицо Эмирила отчётливо посветлело. В глазах перестала клубиться пугающая тьма и на губах расцвела лёгкая улыбка, нашедшая полное отражение на моём лице.

— Извини, — сказали мы с ним одновременно и эта лёгкая неловкость заставила нас улыбнуться чуть шире.

— Мне не следовало так говорить, — добавила я виновато, понимая, что лучше спокойно поговорить, чем обижаться не пойми на что.

— Это я не должен был говорить тебе подобное, — покачал он головой и как-то внезапно стал очень уставшим.

Осунулись его плечи, сгорбилась спина. Улыбка истаяла, из глаз пропал блеск. Шумно выдохнув, лорд Аверес потёр своё лицо двумя ладонями, приводя себя в чувство, и продолжил, подняв на меня внимательный взгляд:

— Извини меня, Ивена, мне не следовало так реагировать. Я понимаю, ты испугалась.

— Ты тоже, — тихо вставила я.

Эмирил слабо кивнул, вздохнул и подтвердил:

— Я тоже.

Тишина вновь повисла внутри, но в этот раз она не была напряженной и злой. Она была умиротворённой. А ещё уставшей.

— Расскажи мне о себе, — попросила я и добавила в ответ на его вопросительный взгляд, — я ничего о тебе не знаю. Совсем ничего.

Кажется, Эмирил хотел отказаться, но… не стал. Открыв рот, он его закрыл, посидел пару секунд в задумчивости, а затем улыбнулся малость мечтательно и начал рассказывать мне обо всем.

Рассказал о том, как сам король назначил его ректором нашей академии. Немного поведал о скучной, по его словам, придворной жизни, которая течёт совсем не так, как весь остальной мир. Описал мне приближенных к королю лордов и леди, их безобразное поведение, глупые привычки и странные обычаи.

— Родители не выдержали этого, — усмехнулся он без сожаления, а, наоборот, с одобрением, — и перебрались в место, где их не достанет даже король.

— Куда? — жадно подалась я вперёд, впитывая каждое произнесённое им слово, словно губка.