Тайна перламутрового дракона

Хедин решительно прошагал в казарму и распахнул дверь командирской комнаты с твердым намерением разогнать всех хотя бы до утра. Однако Вилхе, с которого он собирался начать, внутри не оказалось. Только Ана, сосредоточенно рисующая за его столом, и брат пропавшей Сойки, в каком-то отчаянии пытающийся объяснить, что не так в наброске.

Явно проказница Ивон толкнула Хедина вперед: сам бы он ни в жизнь до этого не додумался. Он остановился у Аны за спиной, а потом наклонился, оперевшись руками о стол с обеих сторон от нее, и через плечо заглянул в рисунок.

Шутник, Энда его подери! Так и подмывало узнать, как Ана отреагирует на его близость. Невеста! Что ж тогда целовалась с ним до умопомрачения?

Ана ощутимо напряглась. У Хедина стрельнуло в затылке.

— Челка у нее, — сообщил он, делая вид, что его интересует исключительно портрет, а вовсе не Ана с ее строгим взглядом, сносящим любую защиту завитком возле уха, пахнущим манящей весной виском. Только Сойка! Только дело! — И волосы вьются, а ты прямые нарисовала. Потому и не похоже!

Ана нахмурилась и без всякого страха повернула к нему лицо.

— Ты всех девиц знаешь? — холодно поинтересовалась она. — Даже несчастную сироту вниманием не обошел?

Где-то в глубине сознания мелькнула мысль, что Ана не поскупилась на новое оскорбление, но какая была разница, если ее губы в этот момент оказались так близко от его, что Хедин поймал чуть судорожное дыхание? Энда подери, Ана тоже все помнила! Не могла не помнить! Отзывалась, подчинялась, сама его терзала. Сама хотела…

Мышцы налились свинцом, и только они удерживали от последнего движения. Всего какой-то вдох — и мягкие приоткрывшиеся губы снова будут принадлежать ему. И все встанет на свои места. И он никогда ее больше не отпустит…

— Хедин помог, когда нас с Сойкой чуть не побили! — звонкий голос Дирка заставил их обоих вздрогнуть.

Хедин отпрянул. Ничего не соображая, дошел до окна, распахнул его настежь. Ворвавшийся свежий воздух позволил прийти в себя. Одержимый! И ничего с этим не поделаешь!

Невеста брата…

— Когда вас пытались побить? — озабоченно спросила Ана, но Хедин, до сих пор словно переполненный ей, не мог не заметить легкого дрожания ее голоса. Значит, тоже пробрало? Или это… от ненависти? — Почему ты мне не сказал?

— Это еще летом было. Я в школу тогда не ходил, — объяснил Дирк, и Хедин наконец-то вспомнил тот случай.

Ничего удивительного, что в свете Ритуального хоровода и выбора Аны он потерялся где-то в глубинах памяти. К Сойке после праздника прицепился сын мясника с обвинениями в сделанных еще ее матерью долгах, хотя намерения у него, насколько Хедин мог судить, были далеки от решения денежных проблем. Пришлось поучить парня вежливости и объяснить, что нехорошо обижать сирот. Градоначальник, кстати, потом его поддержал, устроив показательный суд над несостоявшимся насильником и отправив его на полгода на лесоповал.

Хедин как воочию вспомнил Сойкин взгляд и вдруг осознал, что она не могла сбежать с возлюбленным. Вот засада! Все в кучу!

— Ладно! — он оттолкнулся руками от подоконника и прошел к столу, не глядя на Ану. — Сделаешь таких с десяток: завтра с утра отправлю по соседям. А ты… — обернулся он к Дирку, но в этот момент дверь снова распахнулась, и в проеме появился взмыленный Вилхе.

— Ярке Сойку нашел! — радостно возвестил он. — Без сознания! Но живую! В госпиталь понес!..

Дирк счастливо вскрикнул и бросился наружу, едва не сбив Вилхе с ног. Хедин мотнул головой, раскладывая полученные сведения по полочкам, потом не сдержался, облегченно выдохнул. Ана встала, неспешно смяла нарисованный портрет и безмолвно покинула казарму.

Что она хотела этим сказать, Хедин так и не понял.

Глава одиннадцатая: Подруги

Ора заботливо укрыла мечущуюся на подушке Сойку. Почти три дня прошло с тех пор, как Ярке на руках занес ее в госпиталь, пылающую и мечущуюся в бреду, а улучшений как не было, так и нет. Дирк в первые сутки не отходил от сестры, пока не заснул головой на ее кровати и Эйнард не отрядил мальчишку в свой кабинет. Покидать госпиталь Дирк категорически отказался, и Ора только очень надеялась, что его преданность разжалобит богов настолько, что они вернут Сойку к жизни.

Ярке нашел ее на берегу моря с отрезанными волосами и в разодранной одежде, и поначалу все они опасались худшего. Но, к счастью, насилия над ней совершенно не было, и теперь весь Армелон с нетерпением ждал Сойкиного пробуждения, чтобы узнать, что с ней произошло, и наказать преступника.

И только Дирку было безразлично возмездие. Он сжимал руку сестры и уговаривал ее поскорей очнуться. И тихонько плакал от страха, когда его никто не видел.

Ана приносила ему поесть, рассказывала, какие хорошие в госпитале доктора, и обещала, что Сойка обязательно справится с горячкой.

Ярке заглядывал пару раз, интересовался состоянием спасенной девчонки, и глаза у него были непривычно серьезными и жестокими.