Тайна пиковой дамы

– А теперь вернемся к нашим баранам. Как я уже сказал, в моих силах помочь вам избавиться от метки. Если этого не сделать, то случиться может все, что угодно. Мне известно об инциденте, уложившем вас в постель. Поверьте! В этом ее вина…

Джованни посмотрел на Рыжего.

– Зачем это нужно вам?

– Я люблю ее и хочу, чтобы Кассандра получила свободу, – проговорил без запинки художник, точно много раз уже повторял эту фразу. – Я много лет искал того, кто сможет ее освободить, но все попытки были тщетны. Несколько раз появлялась надежда на лучший исход, но, увы…

Он промокнул вспотевший лоб платком и как-то уж совсем обреченно пробормотал:

– Зря я приехал в эту страну в поисках лучшей доли. Счастье – понятие абстрактное и не имеет точных координат.

Еще в первую встречу Джованни подумал, что этот тип – иностранец. Теперь он и сам это подтвердил.

– Но я счастлив, что нашел за океаном свою любовь. Я тосковал по родине вдали от семьи, но когда встретил ее, то понял, что стремился сюда, даже не осознавая, зачем… Что все уже решено за нас двоих. Не удивляйтесь моему сравнению – Кассандра напоминала мне о доме, с его капризной умеренно-прохладной погодой, с переменчивыми, как и ее настроение, ветрами…

Джованни слушал, завороженный рассказом необычного гостя, почти засыпая и уносясь мысленно в неведомую страну, из которой тот прибыл. Вот только одна мысль скреблась, не давала покоя…

– Кто сделал это с вашей Кассандрой? Почему она стала… такой?

Но Рыжий вдруг как-то очень скоро засобирался, на ходу бормоча о срочных делах и забытой встрече.

В другой ситуации Джованни ни за что бы его не отпустил, пока не узнал бы все до конца, но теперь у него совсем не было сил. Даже если сможет встать на ноги, все равно не удержит гостя.

– Всему свое время, молодой человек, – уже стоя в дверях, произнес художник. – Поскорее выздоравливайте.

Сказал и ушел, аккуратно прикрыв дверь, оставив Джованни наедине со своими мыслями и желанием вернуться к тени.

К Кассандре…

И расспросить ее обо всем.

Его тянуло к ней, в ее холодную темницу, где так спокойно и так одиноко.

Вдруг за дверью кто-то заговорил. Едва слышно, почти шепотом. Джованни различил голос матери и чей-то еще.

Женский!

Наконец створка скрипнула и в комнату, источая сладкий аромат духов, вошла девушка. Лицо ее было скрыто под темной сеточкой вуали. Немного постояв в нерешительности, девушка подошла к его постели и заговорила:

– Я рада, что тебе лучше, – она подняла вуаль.

– Мария?!