Тайна покрытая временем (СИ)

Пушки подпрыгнули, посылая ядра и те впились, аккурат, в то место на галионе, где матросы крутили штурвал. Глазьев не стал стрелять ещё раз и подождал, пока не выстрелят мортиры фрегата. Борт «Императрицы Анны» окутался дымом с молниями и Фёдор Аркадьевич восторженно заорал — тяжелые ядра мортир снесли гроты чёрного галиона, но радость оказалась преждевременной. Фрегат медленно повернулся на другой галс, а галион по инерции успевал выйти на дистанцию залпа… Его борт окутался дымом, и над водой пронёсся рев выстрелов пятидесяти пушек.

— Мортиры от борта! — закричал Алехандро, и, натужившись, потащил головную внутрь нижней пушечной палубы.

Позади него борт фрегата проломился под ударом ядра. Алехандро упал на доски, осыпаемые мелкими щепками, и повернул голову, чтобы взглянуть на то, что творится.

Ядра пробивали борт, круша пушки, сбивая с ног канониров и матросов и роняя горки приготовленных боеприпасов в воду. Щепы летели непрерывным дождём, остриями протыкая людей, опрокидывая вёдра с водой и выбивая из рук фитили… Под палубой в трюме загрохотала вода.

Алехандро увидел, как боцман Котов с проворностью юркнул в трюм. Туда же спустились ещё два матроса из его абордажной команды. Сквозь дым увидел лейтенанта на пушечной палубе — того буквально распяло на мортире противоположного борта. В его груди торчало саксонское ядро, шипящее под вытекаемой кровью.

Фрегат начал крениться на разодранный борт.

— Берегите ядра и порох! — крикнул Алехандро и поспешил в трюм.

Котов с матросами безуспешно пытался навести заплатку на большую дыру — вражеское ядро пробило борт ниже ватерлинии, и боцман боролся с хлынувшей в трюм водой. Матросы помогали ему, но напор был силен. Заплатку выбивало, пока на неё заводили опору из толстого бревна. Боцман матерился и кричал, кривясь от боли — ядром ему сломало руку. Помощь Алехандро была как нельзя кстати.

Пробоина была в очень неудобном месте, и всё усилия команды были тщетны. Котов грозно зарычал, отбросил рушащуюся под напором заплатку, и, повернувшись, своей широкой спиной закрыл пробоину.

— Наводи опору мне в живот! — его бешенные от горячности глаза смотрели на Алехандро. — Живее, а то потонем!

Матросы оцепенели, и Алехандро отрицательно покрутил головой.

— Мефодич! Делай, что говорю! Не стой, как истукан! — прорычал Котов. Потом здоровой рукой дотянулся до Алехандро и схватил за шею. Потянул к себе рывком.

— Делай, Саша, — прошептал хрипло. — Делай…

Алехандро, смахивая слезу, упёр торец бревна боцману в живот.

— Заводи на борт! — кивнул матросам на другой торец. Потом, не глядя на Котова поднялся и взял кувалду. — Держите ровно…

Подошёл к противоположному борту, раздвигая набравшуюся воду и только тогда обернулся.

— Тебя как звать-то, боцман?

— Сашкой. Тезки мы…

Алехандро поднял кувалду.

— Господи, прими душу Сашки Котова…

И, сжав зубы, одним мощным ударом поставил бревно в распор.

Глазьев отчётливо слышал крики и треск сгораемого дерева, но не видел. Он лежал на спине, и пытался понять — на каком он ещё свете. Поняв, что на этом, с трудом открыл глаза и увидел заходящее солнце.

Приподнявшись на локтях, взглянул на мостик. Поворов едва стоял на ногах, но вцепился в штурвал, как клещ. На его окровавленном лице шевелились спекшиеся губы…

— Фёдор Аркадьевич! Галион!..

Донеслось до Глазьева с ветром.

Старший майор рывком поднялся и ухватился за основание грот-мачты. Мельком осмотрел такелаж и паруса.

— Хреново стреляют, ироды, — удовлетворительно прошептал он, но почувствовал крен фрегата на левый борт. — Всё-таки попали!..

И тут же вздрогнул.

Чёрный галион на полных парусах сближался с фрегатом.

— На абордаж будут брать, подлюки! — зло проговорил Глазьев. — Хрен вам в жопу, а не «Императрицу Анну»!

Старший майор прикрыл глаза и припал на колено, разведя руки в стороны.

«Господи, только дай мне сил!», — попросил он мысленно, а вслух добавил. — А я уже сам разберусь.

Сверху к ладоням Глазьева протянулись едва видимые нити золотистого света. Они вошли в его ладони, и тело старшего майора дрогнуло. Он явственно представил внутреннее убранство атакующего галиона, вплоть до переборок. Глаза его открылись и сверкнули. Он оглянулся на реющий стяг военно-морского флота русичей и стремительно побежал на пушечную палубу.

На средней палубе в дыму от тления рассыпанного пороха лежали убитые канониры и раскуроченные лафеты кулеврин. В дыму копошились матросы, накрывая порох мокрыми рубахами и оттаскивая от пушечных портов убитых товарищей.

На нижней палубе было не лучше, но дыма не было. Глазьев увидел понурившего голову Алехандро у головной мортиры и подошёл к нему.

— Сколько зарядов осталось?

— На два выстрела только и хватит, — бывший пират тяжко вздохнул.

Через пушечный порт Глазьев показал ему на приближающийся галион.

— Этими выстрелами ты должен попасть в одно место. Видишь, под полубаком краска слегка облупилась?

Алехандро раскрыл рот от удивления — до галиона было не меньше полутора миль, пусть даже он и приближался. Как можно рассмотреть облупившуюся краску на борту?!