Тайна последнего предсказания

– Не буду скрывать, мне бы хотелось знать, к какому выводу вы пришли. Но перед тем, как вы ответите, позволю себе обратить ваше внимание на то, что происходит в Париже. Совсем скоро, быть может, даже сегодня, наш король может лишиться всего. Де Гиз настроен серьёзно. Поэтому хорошо подумайте, Мадлен, стоит ли вам тонуть вместе с Генрихом Валуа. Примите моё предложение, и я обязуюсь устроить ваше будущее наилучшим образом.

«А предложение ведь заманчивое, – понимала фрейлина, – особенно в свете сегодняшних событий». Немного подумав, девушка решила: «Нет, я не позволю Наваррскому втянуть меня в новые интриги. Пусть я и не заручусь его поддержкой, но и не попаду на плаху из-за него».

Фрейлина устремила на мужчину серьёзный, полный решимости взгляд и сообщила:

– Я всё обдумала и намерена отказать вам.

Анри, залпом осушив бокал вина, внимательно взглянул в лицо фрейлины.

– Вы уверены, Мадлен?

– Как никогда, – ответила девушка.

– Опрометчиво с вашей стороны, но объяснимо, – с пониманием произнес Анри и спросил: – Скажите, Мадлен, не от того ли вы отвергли моё предложение, что связаны обещаниями верности с кем-то другим? Королём? Королевой?

– У меня нет стремления стать королевской фавориткой, если вы на это намекаете, – негодуя, ответила фрейлина.

– Как странно, – Анри приблизился к фрейлине. Обойдя её со спины, он наклонился, коснулся волос и прошептал на ухо: – Может быть, вы просто не встретили нужного короля?

Его дыхание обожгло кожу. Не оборачиваясь, девушка услышала, как Анри усмехнулся.

– Поверьте, быть королевской фавориткой выгодно. Вопрос лишь в том, какого короля предпочесть.

Мужские пальцы ловко поймали выбившийся из прически женский локон и без стеснения начали играть с ним.

– Вы красивая девушка, Мадлен, – пропел Анри.

Теплое дыхание Наваррского защекотало чувствительную кожу фрейлины, и девушка невольно напряглась.

– Скажите, каким вы видите своё будущее?

– Я не знаю, – честно призналась Мадлен.

Мужчина усмехнулся, пальцами пробежав по женскому плечику. Его касания были почти невесомыми, быстрыми. Но девушка ощущала их настолько отчётливо, словно в неё ударили десятки крошечных молний.

– Быть может, вы видите себя женой аристократа? Или его любовницей? – спросил Анри.

Мадлен глубоко вздохнула и на несколько секунд прикрыла глаза, когда ладонь Наваррского, скользнув по талии, замерла на её животе.

– Вы будете прекрасно смотреться рядом с любым мужчиной Франции. Но знаете, где вам самое место? – Наваррский выпустил из рук прядь девичьих волос.

Теперь его рука легла на хрупкое плечико. Медленно проведя по нему ладонью, мужчина коснулся лежащего на нем рукава платья и совсем чуть-чуть приспустил его. Девушка встрепенулась. Ей нужно было как-то отреагировать на эту дерзость, но она, словно находясь под гипнозом, не посмела возразить.

– Я думаю, Мадлен, вы созданы для того, чтобы занять место подле короля. И я не говорю о бремени, что несёт его супруга. Вы можете быть ближе к нему, заняв своё место в его сердце… покоях… постели.

Анри нагнулся и горячими губами запечатлел поцелуй на женском плечике.

– Я надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду не нынешнего короля Франции, я говорю о будущем этой страны.

Прикосновения Наваррского становились всё более ощутимыми. Его рука с живота скользнула ниже, сквозь объёмные юбки касаясь бёдер. Губы продолжали оставлять поцелуи на плечах и шее. Мадлен не сопротивлялась. Голос Наваррского, его руки, дыхание, слова туманили её разум, лишая воли. Сквозь пелену возбуждения, окутавшую её тело и мысли, фрейлина услышала низкий шепот:

– Мадлен, станьте моей.

Эти слова, словно удар хлыстом, вернули девушку в реальность. Только сейчас она поняла, что Наваррский предлагает ей стать его любовницей. Но для Мадлен эта роль была неприемлема. Высвободившись из объятий Анри, фрейлина обернулась и отступила от него на несколько шагов.

– Вы не соблазните меня, Анри, – твёрдо произнесла она.

Наваррский удивлённо вскинул бровь.

– Почему вы так в этом уверены? Думаете, я настолько плох в вопросах любви?

– То, что вы проделываете с женщинами, не имеет никакого отношения к любви. Это страсть, похоть, влечение – всё, что угодно, но только не любовь, – ответила Мадлен.

Наваррский задумчиво разглядывал фрейлину.

– Я дарю им удовольствие, они делают то же самое. Мы наслаждаемся друг другом, при этом получая, что хотим. Я – свободу, они – моё покровительство, – объяснил Анри.

– Вы просто покупаете их, – возмутилась Мадлен.

– Если и так, то цену я плачу немалую.

– Это звучит отвратительно.

– Разве?

Наваррский вновь начал сокращать расстояние между ним и фрейлиной. Когда он подошёл слишком близко, девушка выставила вперёд руку, уперевшись ладонью в его грудь.

– Не подходите, – предупредила Мадлен.

– Почему? Я же видел, как ваше тело отзывалось на мои прикосновения, поцелуи. Оно желало меня так же, как и я его.

Мадлен покраснела, но сумела сохранить невозмутимый, полный достоинства вид.

– Я сильнее страстей, бушующих порой в моей душе. Я не буду вашей любовницей, Анри, никогда.