Тайна псалтыри

– Как что? – воскликнул разгорячившийся вдруг Маврикий. – Рассказать… показать людям!

– Ты тоже так считаешь? – с улыбкой спросил Феона у молчавшего Епифания.

– Я не знаю! – запинаясь, ответил тот, отводя глаза в сторону.

– Да чего там не знать, брат Епифаний! – продолжал шуметь послушник, размахивая руками. – Ты чего, в самом деле?

– Погоди, Маврикий, – осадил его Феона, беря псалтырь в руки, – давай я кое-что объясню, если позволишь?

Маврикий тут же замолчал и согласно кивнул, сообразив, что отец Феона все равно лучше знает, что делать с их находкой.

Монах молчал довольно долго, прежде чем начать говорить. Наконец он негромко произнес, глядя в глаза своим юным друзьям:

– Дело в том, Маврикий, что из лучших побуждений и желая пресечь зло, мы невольно раскрыли загадку, которая нам не принадлежит. Не мы с тобой являемся хранителями этой тайны, не нам и рассказывать о ней людям.

Маврикий, сообразив, о чем говорил наставник, понимающе закивал головой и уставился на Епифания, который по-прежнему сидел, опустив голову, и молчал.

– Есть еще одно, – Феона задумчиво глядел на псалтырь, – обитель наша маленькая, большим влиянием не пользуется. Как думаете, что будет после того, как мы объявим о нашей находке?

– Ее заберут в Москву! – подал наконец голос Епифаний.

– Правильно! – согласился Феона. – Обязательно заберут. Дела в державе нашей не очень идут. Земли отцов под пятой иноземцев. Разорение кругом. Войско слабое. Денег в казне нет. Кто поручится, что очередной Аркудий не вывезет библиотеку в Ватикан, Лондон или хотя бы Варшаву? Или растащат ее по частям наши доморощенные книжники? Вот и нет библиотеки. А разве для того ее с такой предосторожностью прятали, чтобы потом бездарно потерять только из-за того, что трое дотошных иноков разгадали загадку? Царь Иван Васильевич предвидел беды, которые постигнут страну после его смерти, вот и спрятал часть сокровищ мудрости человеческой в надежде, что наступят времена, когда сделать это можно будет безбоязненно.

– А если не наступят такие времена, отче? – спросил Маврикий.

– Наступят! – убежденно покачал головой Феона. – В любом случае решать сейчас будем не мы!

Феона, больше не говоря ничего, протянул псалтырь Епифанию. Тот испуганно посмотрел на наставника, потом на псалтырь и осторожно принял ее из рук монаха. Он сидел, держа ее на вытянутых руках, и размышлял. Впрочем, решение не заняло у него много времени. Молодой монах протянул книгу обратно Феоне и твердо произнес:

– Я, отче, думаю, пусть все останется как было. То есть как будто ничего не было!

– Как же так, – произнес опечаленный Маврикий, – неужто совсем ничего не возьмем? Ну хотя бы ту, из кожи змеи!

– Нет! Совсем ничего! – упрямо поджал губы Епифаний. – Если при наших жизнях наступит время, о котором отец Феона говорил, значит, все достанем из тайников Гледенской горы, а нет, значит, будут другие поколения и другие хранители тайны псалтыри!

Отец Феона удовлетворенно кивнул головой, принял из рук Епифания книгу и, подойдя к шкафу, отделявшему книжное хранилище от скриптория, поставил псалтырь в ряд с другими книгами библиотеки.

– Да будет так! – произнес он и перекрестился.

– Аминь! – произнесли его помощники, также перекрестившись.

Отец Феона постоял, глядя на полки с книгами и, видимо, думая о чем-то своем, потом обернулся к Маврикию и Епифанию, все еще сидящим за столом, и весело произнес:

– А теперь вон из библиотеки, отдыхать! Скоро уже к Заутрене позовут!