Тайна реки Злых Духов

Саша вздрогнул от неожиданности.

— Вот смотрите, Петр Ильич, какой интересный кристаллик. Что бы это могло быть?

Геолог склонился над камнем и вдруг воскликнул:

— Так это топаз! Понимаешь, топаз! И какой замечательный!

Ои схватил молоток, и не успел Саша вымолвить слова, как Петр Ильич стукнул по солнечной призмочке, и она легко отскочила от основания.

Саша невольно схватил его за руку:

— Зачем же вы так, Петр Ильич?

Молодой аспирант с удивлением взглянул на Сашу и расхохотался.

— Что же, — по-твоему, оставить это духам? Нет! Все ценное мы отсюда выколотим. Не бойся, здесь ничего не посыплется на голову.

— Я не боюсь. Но ведь жалко!

— Чего здесь жалеть? Это же все ничье!

— Как ничье! Все это наше, общее. Не всегда же здесь будет тайга.

— Эх ты, чудак! Не мы, так другие все это разломают.

— Ну и зря! Ведь такого богатства ни в одном музее не увидишь.

— С тобой говорить — все равно что воду в ступе толочь. Да разве такой кристалл топаза можно оставить вот так, прямо на улице! — Он снова посмотрел на лежащий у него в руке минерал и вдруг сказал: — Знаешь что, подари его мне.

 Саша пожал плечами:

— Возьмите…

— Вот спасибо! — Геолог прищурил один глаз и посмотрел кристалл на свет. — Какой красавец! И как ты не узнал его сразу? Это один из интереснейших минералов пегматитовых жил! Состав топаза не сложен. Это силикат алюминия. Но его свойства! Он обладает огромной твердостью. Смотри! — Петр Ильич царапнул топазом по кристаллу горного хрусталя, и на дымчато-серой грани кварца появилась отчетливая царапина. — И в то же время топаз имеет совершенную спайность. Ты заметил, как легко я выбил его? А теперь посмотри, какая у него ровная поверхность скола.

Саша глянул на то место, которым кристалл прикреплялся к своему основанию, и не мог скрыть удивления: излом кристалла был таким же ровным и гладким, как и его грани.

— Между прочим, это большая редкость среди минералов, когда большая твердость сочетается с совершенной спайностью…

— А для чего они употребляются? — перебил его Саша.

— Топазы? Это один из лучших драгоценных камней. Так что, как видишь, тебе здорово повезло. Я не нашел ни одного. Зато видел массу гельвина и выколотил замечательный изумруд. Смотри!

Петр Ильич вынул из кармана небольшую шестигранную призмочку и протянул ее Саше. Она была почти прозрачной и имела необыкновенно тонкий нежно-зеленый цвет.

Саша бережно положил кристалл на ладонь.

— Это одна из разновидностей берилла?

— Да, изумруд — одна из самых ценных разновидностей берилла. Впрочем, сейчас любой берилл ценится высоко, так как он, как я тебе уже говорил, является основным сырьем для получения бериллия. Что же касается собственно изумруда, то это тоже драгоценный камень первого класса. Он обладает исключительной красотой. А твердость его почти такая же, как у топаза. Но вот спайность берилла несовершенная. Видишь, какая неровная поверхность скола у этого кристалла. Впрочем, для драгоценного камня это не так важно. Главное, чтобы он был чистым и имел большую твердость.

— А окраска?

— Окраска тоже не имеет большого значения для драгоценных камней. Большая часть их вообще бесцветна. А иногда окраска даже вводит в заблуждение невежественных простаков. Истории известен такой случай. В 1780 году казахский купец Ашир выбросил на один из восточных рынков огромное количество изумрудов. Кристаллы их имели чрезвычайно красивую зеленую окраску, были чисты, как росинка, и совершенно прозрачны — одним словом, шли как камни высшего сорта. Немало денег огреб предприимчивый купец, а через несколько лет оказалось, что эти камни ничего общего не имели с изумрудом. Ашир торговал кристаллами минерала диоптаза, представляющего собой водный силикат меди. По внешнему виду они действительно очень похожи на изумруд. Но твердость диоптаза почти в двадцать раз меньше твердости берилла. Она не превышает твердости обыкновенного стекла. Можно себе представить, сколько проклятий было послано покупателями Аширу, если с тех пор даже в названии минерала увековечено его имя. Этот минерал так и называют теперь — аширит.

Петр Ильич довольно рассмеялся и, спрятав в карман оба кристалла, пошел вдоль жилы, весело насвистывая и время от времени постукивая молотком. Но Саше стало грустно. Ему было жаль этой чудесной жилы, с которой так решительно расправлялся его учитель. Впрочем, вскоре тот вернулся.

— Больше здесь нет ничего интересного. Эти кристаллы горного хрусталя, конечно, изумительны. Но… всего не увезешь! Разве на обратном пути еще прихватим. — Он наклонился к Саше. —  А ты чего примолк? Теперь ты видел, откуда берутся крупные кристаллы горного хрусталя, полевого шпата и других минералов? Это все дают пегматитовые жилы. Помнишь, я как-то рассказывал тебе о кристаллизации магмы и образовании гранита?

Саша кивнул головой.