Тайна рождения славян

В русском языке дундуля – это коротыш, толстяк (смол.) и дылда, верзила, долговязый (ряз.). Обобщающими понятиями могут служить болван, остолоп, бестолковый человек. Интересно, что в латышском dundurs – слепень как олицетворение увальня, а dundulis в литовском имеет иное значение – пустомеля, пустослов.

Изначально в образе Дундера присутствовали две составляющих. Первая более древняя, возвышенная – образ громовержца, вторая обиходная народно-ироническая, – образ увальня, выражающийся в такой метафоре, как «слепень», глуповатого толстяка, кряжистого старика», который мог «похрапеть на яблоне». Dundersnork в норвежском означает храпеть. Поначалу устрашающий гром превратился в создаваемый толпой шум (срб. – хорв. «дундар»). С приходом христианства Дундер приобрел демоническую окраску. Существует выражение dunder sende (норв.) – послать к черту, dunder – черт подери (плск.).

По мере переселения славян с Балкан в Восточную Европу о Дундере как о божестве было напрочь забыто. Нелепый внешний облик вызвал к жизни неологизм «дундук», означающий бестолкового, неповоротливого человека. В этом образе как традиция он и пришел в Россию, а в эпиграмме Пушкина воссел в Академии Наук. Это обычный генезис образов богов при появлении более сильного конкурента, например, такого как Перун или Один. Вероятнее всего, Дундер предшествовал Перуну, появившемуся у славян в начале нашей эры.

Таким образом, Дундер – это позднее индоевропейское божество, возникшее у балтов, распространившееся в Скандинавию; его реликтовые следы присутствуют у славян. У скандинавов он существовал самостоятельно в балтской составляющей населения наряду с германским Тором. Впоследствии балтийский Дундер был раздавлен сапогом Одина в период германской экспансии на границе нашей эры. Представления о Дундере как о своеобразном дублере Перуна являются неверными. Это было самостоятельное божество.

2.3. Дедошане

Дедошане – славянское племя, располагавшееся к северо-востоку от требовян, между низовьем реки Бобра и рекой Одра (белый овал на карте № 46). Они также носят название дзядошане, дидуны. Наряду с бобрянами, ополянами и безунчанами относились к силезским племенам [7]. Упоминаются Баварским географом в IX веке. По мнению Седова, дедошане являлись носителями суково-дзедзицкой археологической культуры [6].

Мы уже знаем, что в названия племен закладывались не обыденные, а сакральные понятия, связанные с тотемно-религиозными образами. Поэтому происхождение названия дедошан следует относить к Дедам, белорусским Дзядам, которым посвящены поминальные дни в народном календаре, отмечаемые несколько раз в году; их число и значимость различны по регионам. Согласно верованиям, в эти дни умершие предки приходят в свои дома на поминальный ужин, который тоже может называться Деды. В этом отношении они идентичны индийским Питарам, существовавшим и у индоевропейцев. Главными Дедами считаются: 1) последняя суббота мясоеда перед Масленицей (мясоедные, зимние, великопостные деды, товстая суббота, масляные, першiя дзяды); 2) суббота перед Троицей (семка, семуха, духовские или троицкие деды, духовская суббота); 3) осенние Деды, приуроченные к субботе перед Дмитровым днем (26 октября), Михайловым днем (8 ноября), днем Кузьмы и Демьяна (1 ноября) (асянины, осенние, змiтроўcкие дзяды, змiтроўка, Михайловы деды, кузьминыя, пилипоўчаные, роздвяные, остатние). Там, где Радуница включается в число Дедов, ее называют «радостные, радушные деды» и считают одним из главных поминальных дней. К менее распространенным Дедам относятся пoкровские, Никольские (перед Николой вешним и зимним), стауры (зап. – белор., 13–14 ноября); вторая, третья и четвертая суббота Великого поста.

Празднование Дедов часто начиналось с пятницы, когда подавался постный ужин и производились приготовления к изобильной субботней трапезе; реже эти обряды совершались в субботу вечером и в воскресенье утром. Каждые Деды посвящались всем умершим членам семьи, но в некоторых районах Полесья отдельно поминались мужчины (в пятницу вечером) и женщины (в субботу), причем субботний день назывался Бабы. Заложных покойников, то есть умерших «не своей» смертью, особенно самоубийц, поминали лишь раз в году, перед Троицей [5; 67]. «Деду, деду, иди до обеду» – так звучало ритуальное приглашение усопших на жертвенную пищу. Им посвящалась первая ложка или первый стакан. Хозяин трижды обходил стол с лучиной, производя окуривание. Эта традиция известна также у болгар. Дзядам относили пищу на кладбище. Они упоминаются также в польских ритуальных играх [5; 67]. Известен антропоним Дедша, носящий сакральный смысл [7].

Учитывая эти обстоятельства, в различных странах был произведен поиск топонимов, семантически связанных с этой лексемой. При этом имелось в виду, что в чешском это dedecek, в польском – dziadzio, в белорусском – дзяд, в болгарском – дядо, в украинском – дид (в качестве примечания: как ни странно, в турецком – dede, а в английском dad – отец).