Тайна розовых козлят (СИ)

— И что это такое было? — Зоро смотрел на него грозно, из-под низко сведенных бровей, и сжимал так крепко, что даже резиновость не спасала от навязчивого чувства непривычного дискомфорта.

— Прости, Зоро. Я сам не знаю, — мальчишка говорил искренне, продолжая буравить взглядом товарищескую руку, отмеченную его собственными зубами. Покрутил бедовой головой, подумал, кое-как высвободил тощую лапу, отер кожу от своих же слюней и с самым серьезным видом выдал: — Но Зоро даже вкусный.

— Ты… — говорить было, в общем-то, нечего. Беситься, бить, кричать — это всё стезя стервозной Нами, да и то… Работали — благодаря тому сумасшедшему, кто дал их любимому капитану мозги большой золотой рыбы — все эти вопли, психозы и побои не многим дольше трех жалких минут.

Поэтому, ограничившись усталым выдохом и несильной затрещиной по резиновой макушке, Ророноа вновь перевел взгляд на подзабытого было темношкурого мужика. Он был уверен, что вот сейчас-то, после всего увиденного, затуманенный нирваной разум этого глубоко несчастного человека уж точно прояснится, но…

Но лысый смотрел всё с той же рехнувшейся всепонимающей улыбкой и погруженными в грибной сон глазами.

— Эй… ты глухой, что ли…? Слепой? Блажной…? Полоумный? — молоточки, отбивающие в голове, всё настойчивее велели покрепче хватать бесценного капитана, скручивать того по ногам и рукам, чтобы ничего не испортил и никуда не вырвался, и делать отсюда ноги.

Луффи тем временем, заскучав без должного внимания к своей бесконечно важной персоне, вытянул руку, помахав удлинившейся лапой прямо перед носом у бровастого психопата.

— Добрый день. Меня зовут Теодор, — голос — мягкий, плавный, точно танец несомой потоком подохшей рыбы — прозвучал так неожиданно, что пальцы Зоро машинально сжались на рукояти меча, а капитан разом весь просиял, с любопытством завертев из стороны в сторону бедовой башкой.

— Ой, он говорит! Смотри, Зоро, он говорит! А почему ты сидишь в лесу, козлиный дядька? И как ты здесь оказался? И, что важнее, можно я заберу твоих козлов? Они выглядят таким вкусными!

Зоро поморщился, чувствуя, как на кожу вновь закапали липкие и теплые капитанские слюни.

— Недоумок ты безмозглый! Для начала нужно же…

— Добрый день. Да. Можно.

Будь Зоро чуточку более склонным к разнообразным проявлениям эмоций — он бы, наверное, изобразил что-то вроде впавшего в ступор Усоппа, не могущего определиться между удивлением и ударившей кувалдой паранойей. А так вот получилось только недоверчиво да скептично приподнять правую бровь и бросить все силы, чтобы удержать возле себя пришедшего в неистовство Луффи.

— Что, серьезно…? Он же их сожрать, знаешь ли, хочет.

Чокнутый «добрый-день-Теодор» так же по-рыбьи пожал плечами и, потеряв к разговору последний интерес, потек обратно к фургону, даже не почтив своих питомцев последним прощальным взглядом.

— Эй, постой! Да погоди ты! Хотя бы скажи, почему твои козлы розовые-то?!

«Добрый-день» остановился, постоял так, перетанцовывая с боку на бок. Наконец, обернулся через плечо, ошпарив какой-то очень нехорошей, очень… нарисованной улыбкой.

Правда, как Зоро показалось, на этот раз и эта чертова улыбка, и лицо чокнутого мужика сделались чуть более… осмысленными.

— Добрый день. А почему твои волосы зеленые…?

И ровно в этот момент, когда мечника с головой зачерпнуло колотящееся в висках желание разрубить, разгромить весь этот проклятый расписной цирк, надиктованное не то обидой, не то злостью, не то поднимающейся в груди бессознательной… паникой, Луффи вложил все свои силы в отчаянный буйный рывок, каким-то чертом преуспевая и высвобождаясь из надоедливой хватки.

— Эй, стой! Твою мать! Кому говорю?! Стой, Луффи! Не смей! Не смей их жрать! Мы еще с их цветом и с этим клоуном не разобрались! Да стой же ты, чертов капитан! Луффи! Дождись хотя бы, когда этот паршивый кок их зажарит!

Странные розовые козлы, меланхолично пережевывая пестрые цветочные бутоны, глядели на сплетшийся комок из двух буйствующих человеков глубокими голубыми глазами.

«Добрый-день-Теодор» в окаймленном позолотой почти женском платье скрылся в розовом лесном фургоне, напоследок бросив на шумную парочку лишенный улыбки пространный взгляд…

Но Зоро, слишком занятый скручиванием конечностей выжившего из сомнительного ума капитана, ничего из этого не заметил.

🐐

— И что это такое…? — Санджи, вытащив изо рта сигарету, с сомнением разглядывал добытую двумя остолопами «провизию».