Тайна Ржавых, или Приключения Удивленыша

— Что-то он сильно недоброе затеял. Гляньте, как его прислужники веселятся.

Ну-ты выглядывал из-за перил переходного мостика, тыкал рукой в сторону Ржавых и, смеясь, о чем-то говорил своему толстому напарнику. Фу-ты морщился от боли и, угодливо улыбаясь, кивал лохматой головой — соглашался.

— Все равно отступать нам некуда, — ответил Куровосьминогу рыцарь. — Чтоб мы, достойные звери, птицы и создания, подчинились мерзкому Наплевателю?! Не бывать этому!

— Теперь главное — найти девочку Юлю, — вставил Филин.

— Вот именно, — согласился Дон Кихот. — Поэтому спите пока и думайте: что нам предпринять? После полуночи устроим большой совет.

Ржавые умолкли.

Через некоторое время в городок вернулся Чиврик. Он летал к двенадцатиэтажному дому в гости к юной и стеснительной Чи, которая любила слушать истории о его похождениях и подвигах. Если историй не хватало, самый мудрый и отважный в мире воробей тут же их придумывал. Получалось это так легко и складно, что он порой начинал сам себе верить: так было в самом деле или очень даже могло быть.

Еще издали Чиврик увидел, как размалевали бедных Ржавых.

«Это Наплеватель напакостил, — догадался воробей. — Мстит за Удивленыша».

Он не стал будить друзей расспросами и рассказами о своих новых приключениях, а, подгоняемый каким-то мрачным предчувствием, поспешил домой.

Привычно юркнув под крышу, Чиврик приземлился на пороге своего дома, хотел было бодро чирикнуть, да так и застыл с открытым клювом.

Гнездо было разорено.

Пух, перья и сухие шелковистые былинки, из которых Чиврик соорудил себе мягкую постель, будто ураган разметал. Все припасы в кладовой были перемешаны и засыпаны мокрым песком. В воздухе висел холодный дымный дух, который обычно оставался после налетов Черного Сквозняка.

У Чиврика даже крылья опустились.

Он долго сидел, нахохлившись, придумывал, как бы отомстить коварному Врагу. Ничего интересного не придумав, самый мудрый и отважный в мире воробей грустно чирикнул и принялся наводить в доме порядок.

ЭЛЕКТРИЧЕСКИЙ ФИЛИН

Идти было тяжело и страшно.

Неуклюжие лапы-щупальцы мешали друг другу, тянули в разные стороны. Случалось, какая-нибудь из них, перепутав последовательность, вдруг громко грохалась об асфальт. Куровосьминог тогда на мгновение замирал, опасаясь сразу всего: шума, случайных прохожих, домов, в которых еще не погасли окна, движения ветра в голых ветвях деревьев.

Куровосьминог никогда еще раньше не покидал детского городка, и сейчас с грустью вспоминал свой надежный бетонный фундамент, на котором он стоял с самого дня рождения. Конечно же, лучше ржаветь в городке, чем среди ночи отправляться в такое далекое и опасное путешествие. К тому же, неизвестно, что из этой затеи получится вообще.

Он полз к ближайшей школе, чей двор начинался сразу за овощным магазином, и повторял про себя приметы Юли — чтоб не забыть.

«Среднего роста, русая, с косичками… Ой, что это?! Ага, тень от дерева. Можно ползти дальше… Так, что там дальше? Должна быть грустная и молчаливая. Глаза голубые… Можно подумать, что я буду всем детям в глаза заглядывать… Ходит в школу с желтым ранцем. На нем — большая клубничка. Вот это хорошая примета, — обрадовался Куровосьминог. — Правда, здесь неподалеку еще две школы. Попробуй угадай, в которую из них ходит Юля».

Так, мысленно ворча и прячась на всякий случай в тень, Куровосьминог дополз до школы и расположился в кустах возле огромной дырки в заборе. Через нее, если верить Чиврику, ходили, сокращая путь, и взрослые, и дети. Поискать хозяйку Удивленыша в школе придумала Катруся. Она же предложила на совете послать с таким заданием именно Куровосьминога. «У тебя вон сколько глаз, — смеялась она. — И все целые. Полежишь там в кустах, отдохнешь. Да и в городке тебя никто не хватится». Катруся все вроде и правильно сказала, но ленивый Куровосьминог обиделся: подумаешь, важность большая — целый день крутиться с ведрами.

На совете также решили, что Филин, который уже пришел в себя после падения, полетает с Удивленышем по микрорайону и позаглядывает в окна.

— Уж-ж-жасно некрасиво — подглядывать! — возмутилась было Клементина, но ее никто не стал слушать.

Уже перед отлетом Удивленыш подобрал кусок угля, который бросил кто-то из стражников, и старательно обвел Филину глаза.

— Теперь ты будешь видеть ночью как днем, — сказал он повеселевшему Ржавому. — Впрочем, у тебя все наоборот, но это не беда.

Сначала они полетели к самому яркому окну, откуда доносилась музыка.

Но там танцевали и веселились совершенно незнакомые люди. Филин, посидев минутку на перилах лоджии, полетел к другому окну.

В комнате за столом сидел лысый человек и что-то писал.

— Это Поэт, — шепотом пояснил Удивленышу Филин. — Я его знаю. Он прошлой зимой читал детям возле елки свои стихи.

— Хорошие?

— Нет, плохие, — сказал Филин и, стукнув клювом в стекло, сердито крикнул: — Ух-ху-хух!

Человек за столом с перепугу чуть не упал со стула, а они, сделав вираж, полетели к другому дому.

— Зачем ты это сделал? — удивился Удивленыш.