Тайна сабаев

Поджаренное на аяке, оно было деликатесом и доставалось юбурам и варам, только если охота прошла удачно, и мяса было много. Взрослый лабс тоже недурён на вкус, но это уже был грозный противник. Этот зверь, хотя и не являлся хищником, в минуты опасности мог за себя постоять. Из его пасти торчали вверх и в стороны два грозных клыка. Они были остры, как хорошо заточенный патруг, и могли выпустить внутренности любому противнику. Ллой вспомнил, как он, будучи ещё ребёнком, испугался огромной головы этого зверя, отделённой от туши. Вскормившая его Паоя успокаивала тогда малыша, а другие дети над ним потешались. Взрослых гунгов страх будущего охотника, каковым они все считали маленького Ллоя, особенно возмущал. Может быть, тогда зародилось отчуждение юного гуабонга от своих сородичей, и именно тогда они уже начали его презирать. Юбуру ещё никогда не доводилось убить самостоятельно зверя, но он знал, как это делается, потому что не раз участвовал в охоте, прежде чем его поставили следить за аяком. Можно было, конечно, продержаться, питаясь одними корнями и ягодами, но растущий организм требовал мяса, тем более что Ллой вошёл в лес не с пустыми руками. Тяжёлая дубина и патруг давали ему шанс не остаться голодным. Где-то подсознательно юбур был уверен, что способен провести удачную охоту, кем бы уж его ни считали в роду. Он продолжал идти по следу лабса. След привёл его сначала к лесному ручью, где зверь утолил жажду, а после подвёл к густому кустарнику. Ллой каким-то неведомым ему чувством знал теперь наверняка, что добыча рядом, в этих самых кустах. Молодой гуабонг лёг на землю, поднял вверх голову и принюхался. Раздувая свои широкие ноздри, он почуял добычу. Лабе был где-то поблизости. Потом до него донеслись звуки, которые тоже нельзя было спутать ни с чем. Впереди за кустами животное фыркало, сопело и время от времени хрюкало. Оно явно что-то копало своим рылом. Самое время было к нему подобраться. Ллой тихонько раздвинул ветки кустов и ползком начал продвигаться вперёд, кладя перед собой патруг и волоча дубину. Даже душитель бо издал бы шума больше, проползая сквозь эти кусты, чем это сделал молодой и голодный гуабонг. Он уже видел сквозь листву небольшого лабса, роющего землю среди корней дерева. Зверь был увлечён своим занятием и не слышал крадущегося к нему охотника. Продвинувшись ещё немного вперёд, находясь от жертвы на расстоянии одного прыжка у-рыка, Ллой замер. Он оценивал обстановку и прикидывал каким способом ему стоит попытаться убить лабса. Можно было попробовать оглушить зверя, метнув в него дубину. Патруг казался слишком лёгким для этой цели. Было очевидным, что животное сразу сорвётся с места, как только почувствует опасность. Поэтому вскочить, подбежать к нему, и ударить было вариантом нереальным. Оставалось только попытаться метнуть в него дубину и рассчитывать на удачу. Ллой так и сделал. Он протянул вдоль ноги своё тяжёлое оружие, крепко сжал в сильной ладони его круглое основание, собрался с силами и замер. Хотя при приготовлении к броску юбуром не было издано и одного звука, лабс насторожился. Он поднял рыло вверх и принюхался. Он, видимо, не почуял опасности, потому что фыркнул и продолжил своё занятие. Ллой сосредоточился и сделал резкий мах. Тяжёлая дубина полетела к дереву, под которым копался лабс. Целью охотника была голова животного, однако снаряд попал тому в бок. Зверь дёрнулся в сторону и с визгом помчался прочь, хрустя ветками кустов. Юбур свёл лохматые брови к переносице и ощерился, выражая разочарование. Он поднялся с земли и прошёл вперёд сквозь кустарник за своим оружием.

Темнело, поэтому шансов завалить какого-либо другого зверя не было никаких. Предстояло провести ночь натощак. Однако Ллою не раз доводилось это делать, особенно в холодный хавой. В это тяжёлое время род иногда голодал по несколько дней кряду. Случалось так, что умирали младенцы. Сейчас, в сезон благани, юбур не беспокоился за свою жизнь – на деревьях всегда можно было найти какие-нибудь фрукты и утолить голод. Деревья также предоставят и безопасный ночлег для гуабонга. Ллой облюбовал одно из них – недостаточно толстое, чтобы можно было его обхватить, и с ветками на уровне роста. Он взобрался на него и огляделся. В полусумерках среди листвы различались какие-то яркие плоды на вершине, но добраться до них не было никаких шансов. Юбур какое-то время разглядывал их, очередной раз сожалея, что он не амрэк, после чего тяжело вздохнул и успокоился. Оставленные на земле патруг и дубина не помешали ему теперь удобно расположиться среди раскидистых веток и уснуть чутким сном. В кромешной тьме ночи внизу кипела жизнь: раздавались рычание и писк, топот ног и хруст кустарника, предсмертные вопли жертв и крики ночных птиц. Все эти звуки не пугали Ллоя и не мешали ему спать. Его уши их слышали, а мозг занимался анализом и был готов выделить среди них опасные, но в ветвях высоко над землёй гуабонгу ничто не угрожало, поэтому за всю ночь он ни разу не встревожился.