Тайна семи звезд

Особая страница в жизни царя — его взаимоотношения с Церковью. Воспитанный в православной вере, он в течение всей жизни сохранял верность своим корням, при этом относясь с уважением к вероисповеданию жены. Двоих старших детей он крестил в православии, троих младших — в католичестве.

С первых дней после возвращения в Болгарию он получил поддержку Болгарской Церкви. Престарелый Патриарх Максим называл его не иначе как «Ваше Величество». Незабываемым стало для царя Симеона присутствие в Александро-Невском храме вскоре после приезда в Софию за богослужением с участием двух Патриархов — Болгарского и Сербского, находившегося в стране с визитом. Царю предложили встать на «царское место». За Литургией он прочитал Символ веры, что было привилегией болгарских монархов, и получил благословение обоих Патриархов.

Правда, нашлись и те, кто осудил Патриарха Максима за то, что он воздал царские почести свергнутому монарху, а Симеона — за то, что он эти почести принял. С тех пор он предпочитал становиться на службе не на царское место, а возле него. И никогда не садился в храме.

А между тем Церковь в посткоммунистической Болгарии переживала раскол. В 1992 году дирекция вероисповеданий при Совете министров признала незаконным избрание Патриарха Максима в 1971 году. Некоторые члены Синода поддержали это решение, и дирекция утвердила новый состав Синода во главе с митрополитом Неврокопским Пименом. Сторонники нового Синода захватили Синодальную палату стали захватывать храмы, рукополагать своих «архиереев». Над Патриархом Максимом в его отсутствие был учинен суд, на котором он был низложен и отлучен от Церкви. А Пимен был избран «патриархом».

Таким образом, в Церкви установилось двоевластие. С одной стороны — законно избранный Патриарх Максим и верные ему архиереи. С другой — самозванный «патриарх» Пимен и его сторонники. Государство поддержало раскольников.

В октябре 1998 года в Софии был созван Церковный Собор с участием глав других Церквей, в том числе Патриархов Константинопольского и Московского. Собор призвал раскольников к покаянию. Некоторые покаялись, но вскоре после отъезда высоких гостей снова отказались подчиняться Патриарху Максиму.

Опыт многих стран показывает, что расколы существуют до тех пор, пока их поддерживает власть. Теряя поддержку власти, они сдуваются. Таким был обновленческий раскол в Русской Церкви 1920-х годов. Поддержанный поначалу большевистской властью, он приобрел большой размах, обновленцы добились отстранения от власти Патриарха Тихона. Однако, когда власть перестала поддерживать их, начались массовые возвращения раскольников в Церковь.

Что-то подобное произошло в Болгарии. После победы на выборах Народного движения «Симеон Второй» первый же законопроект, который эта партия внесла в новый Парламент, был направлен на восстановление справедливости в отношении Болгарской Церкви. Ей было возвращено похищенное раскольниками имущество, а раскольническую структуру лишили права именоваться Болгарской Православной Церковью.

После того как царь Симеон стал премьер-министром, был принят новый закон о вероисповеданиях, признавший недопустимым существование в стране «более чем одного юридического лица как представителя данного вероисповедания с одним и тем же для юридического лица наименованием и официальным адресом». После этого прокуратура признала деятельность раскольников незаконной, полиция за один день закрыла и опечатала более двухсот храмов, захваченных ими. Эти храмы были затем возвращены Церкви.

Так при помощи царя Симеона был преодолен раскол, и Патриарх Максим мог беспрепятственно продолжать свое служение до самой смерти.

* * *

И теперь Болгарская Церковь выбирает нового Патриарха, а царь смиренно стоит неподалеку от царского места.

Наконец раздается звон колоколов. Он возвещает о том, что избрание состоялось. Патриархом стал Русенский митрополит Неофит — пожилой иерарх с безупречной биографией и выразительной внешностью.

Храм начинает быстро наполняться людьми, на интронизацию Патриарха прибывают почетные гости, включая президента, премьер-министра и председателя Парламента. Они занимают места, а возле царя, продолжающего стоять неподалеку от царского места, образуется целая толпа людей, в которой он постепенно тонет.

Под пение хора в храм входит торжественная процессия. Впереди — молодые люди в длинных стихарях из бордового бархата, расшитых золотом. Они несут принадлежности архиерейской службы — дикирий и трикирий, рипиды и хоругви. За ними священники в облачениях разного цвета и разного фасона. Далее архиереи в черных клобуках с крестами и без крестов, в епитрахилях и омофорах.

Процессию замыкает новоизбранный Патриарх в высокой золотой митре, длинной с золотыми лентами темно-красной мантии, пурпурном омофоре, богато расшитом золотом. В руке он держит позолоченный витой посох. Войдя в собор, целует Евангелие, которое подносит ему дьякон. Хор начинает петь:

— Достойно есть яко воистину блажити Тя Богородицу…

Патриарх медленно движется к кафедре, размещенной посреди храма, и становится на нее.