Тайна Серебряного храма

– Не совсем, – улыбнулась эльфийка. – Моя мама целительница, а я, как старшая дочь, её помощница и ученица. Дар полновесной целительницы перейдёт ко мне только после смерти матери. Так испокон веков происходит в нашем роду. Я надеюсь, стать целительницей мне придётся не скоро. Но извлекать эльфийские стрелы и заговаривать нанесённые ими раны мама, к счастью, меня уже обучила. Ризидиэль открыла гномам почти всю правду о себе. Умолчала она лишь о том, что раны, остающиеся после извлечения зачарованных эльфийских стрел, если до извлечения не подобрать контр-заклинание, блокирующее разрушительный эффект наложенных на стрелу чар, как правило, крайне болезненны и очень трудно потом зарастают. Даже её матери, опытной целительнице, при врачевании подобных ран порой приходилось изрядно попотеть, исследуя запутанный клубок опасных чар. Составление точной формулы контр-заклинания занимало гораздо больше времени, чем сама операция по извлечению стрелы, и отнимало, как правило, добрый час драгоценного времени целительницы. А учитывая, что мать была во многие разы искуснее дочери, самой Ризидиэль с составлением контр-заклинания пришлось бы промучиться не один час и даже не два, а гораздо дольше. Но в данном конкретном случае, если ранившая гнома стрела была выпущена рукой любимого (в чём Ризидиэль уже совершенно не сомневалась), сплести контр-заклинание на набор её чар девушке не составит труда, потому как она неоднократно практиковалась в расшифровке чар как раз на стрелах Лезля, и здесь для неё не было секретов. Поскольку обезвредить чары любимого Ризидиэль могла за считанные минуты, во избежание ненужных расспросов она не стала посвящать гномов во все эти тонкости эльфийского целительства.

– Ну ежели так, попробуй, – после недолгого раздумья кивнул предводитель гномов и властно шикнул на неуёмного седобородого, который снова зашептал было ему на ухо, мол, опасно вот так вверять жизнь товарища в ручонки этой подозрительной эльфийки, непонятно как здесь вдруг оказавшейся.

– Я принял окончательное решение, Орт, – строго высказал старший гномов арбалетчику. – Фулгаод очень плох, вряд ли он самостоятельно придёт в себя, и до отцовского замка, боюсь, мы его не донесём. Придётся рискнуть и довериться нашей гостье… Прошу, уважаемая, – обратился он уже к эльфийке, – спаси нашего товарища, и я, Кагнерик Быстрый Топор, лично гарантирую тебе свою защиту и покровительство. За разговором как-то незаметно наступил рассвет. Ночной сумрак растаял под напором вытянувшегося изза края горизонта светила. На окружённой лесом поляне по краям ещё царила серая тень, но в центре покрытая росой трава уже искрилась в солнечных лучах. Подстреленный гном, как на заказ, оказался аккурат внутри такого ярко освещённого участка. Таким образом сама собой разрешилась проблема с освещением предстоящей сложнейшей операции. Не теряя больше времени на досужую болтовню, Ризидиэль приблизилась к неподвижному гному, села перед ним на корточки, извлекла из-за голенища сапога короткий острый нож и ловким точным движением взрезала волчью шубу, оголив кусок спины вокруг раны. Затем она быстро и аккуратно ощупала тонкими пальцами зловеще побагровевший и вздувшийся вокруг торчащей из спины стрелы бугор воспалённой плоти и, не оборачиваясь, потребовала от гномов котёл кипятку. Понукаемые старшим гномы тут же засуетились, собирая в лесу вокруг поляны сушняк, разводя костёр и подвешивая над ним большой походный котёл, на треть наполненный собранными из фляжек остатками воды.