Тайна серого кардинала, или Как я стала злодейкой

Она все еще была в сознании, когда дверь приоткрылась и кто-то вошел. Сквозь пелену в глазах, она видела только широкие юбки и осторожно ступающие по полу ноги.

Перед тем, как сознание окончательно покинуло ее, Гвеневер успела увидеть склонившееся над ней лицо фальшивой дочери барона.

— Так и знала, что барон может расстроить мои планы. Не потому что умен. Потому что труслив. Пригодился таки дурман Зельды… Слышишь меня, Гвеневер? Кое-кто очень ждет тебя, и я устрою вам встречу. Уже скоро. А пока — спи…

Глава 25. СВЕРШИВШЕЕСЯ

Расстелив на полу покрывало с постели барона, Лурдис и Клодия положили на него хозяина замка — он сразу надышался дурмана и первым попал под его действие, поэтому мог проснуться раньше. Подняв покрывало за края с обеих сторон, они понесли барона в подземелье.

Лурдис было не привыкать носить тяжести, но и она благодарила богов, что барон не был толст, иначе они надорвались бы, неся его сначала по коридорам и лестницам замка, а потом преодолевая долгий спуск в подземелье.

Когда они вошли в святилище живых камней Ансаллы, Лурдис не почувствовала ни страха, ни трепета. Она знала, что живые камни способны поглотить человека, но сейчас черные стены этого места были для нее просто стенами, а глубокие ниши — просто нишами.

Откатив барона в сторону, Лурдис завязала ему руки сзади веревками, которые приготовила и взяла с собой заранее по указанию Клодии, а потом и ноги в щиколотках, чтобы он не смог встать. Закончив, прислонила его к каменному алтарю посреди подземной залы.

Клодия тем временем зажигала факелы. Оценив работу Лурдис, она кивнула:

— Теперь Гвеневер.

Вернувшись в покои барона, женщины точно так же переложили бесчувственное тело рыжей вдовы на покрывало, и точно так же отнесли его в святилище.

Завязав Гвеневер Леду руки и ноги веревками, Лурдис едва успела прислонить ее спиной к алтарю рядом с бароном, как последний прокряхтел и начал просыпаться.

— Перенести их сюда заняло больше времени, чем я думала, — произнесла Клодия; она все еще тяжело дышала. — Действие дурмана закончилось. Но все же мы успели.

Лурдис наблюдала, как Клодия, не отводя взгляда от барона и рыжей вдовы, подошла к ним ближе. Она терпеливо ждала, когда они полностью очнутся от колдовского сна. Пробуждение для них было мучительным. Они стонали, трясли головами, пытались поднять потяжелевшие веки.

Первым пришел в себя барон. Оглядевшись вокруг, он сразу догадался, где находится, и в ужасе задергался, пытаясь встать. А когда понял, что связан, принялся извиваться ужом, словно надеялся, что это поможет ему избавиться от веревок.

— Гвеневер! Гвеневер! — задыхаясь, звал он.

Его рыжая любовница, услышав свое имя, наконец окончательно проснулась. Так же, как и барон, она широко распахнутыми от страха глазами посмотрела по сторонам, обнаружила связывающие ее тело веревки и издала звук, похожий на судорожный плач.

Тут барон наконец заметил Клодию. Уставившись на нее безумным взглядом, заверещал:

— Зачем ты связала нас?! Что ты задумала?

— Она нагалиси, — едва слышно прорвался сквозь его крик шепот Гвеневер.

— Развяжи нас сейчас же! Магистр все узнает — тебе несдобровать! Что ты задумала, дрянь?! Что ты задумала?!

— Она нагалиси! — завопила, перекрикивая барона, Гвеневер.

В первый момент он замолчал — крик привел его в чувство. И только спустя несколько мгновений до барона начал доходить смысл ее слов.

Его подбородок затрясся. Затряслась короткая козлиная бородка.

— Это… — он посмотрел на Клодию, и в глазах его стоял первобытный ужас, а когда он говорил, его голос дрожал: — Ты не сделаешь этого… Ты не можешь!

На последней фразе его голос прозвучал жалко и просительно.

— Нет… — зашептал он. — Почему? Почему ты это делаешь?!

Клодия моргнула, словно сбрасывая с себя пелену созерцательной невозмутимости.

— Ты и твоя любовница пытались убить меня, барон. — Она приподняла одну бровь и чуть склонила голову набок. — Меня едва не разорвал в клочья волк, которого заманила в замковый парк твоя рыжая зазноба. И ты спрашиваешь меня — почему?

— Нет-нет-нет! — закричал барон.

Он метнул озлобленный взгляд на Гвеневер.

— Это все она! Она захотела избавиться от тебя! Она все придумала! Я был против! Я говорил ей, чтобы она не смела к тебе прикасаться, клянусь! Поступай с ней, как хочешь, это справедливо, но моей вины перед тобой нет!

Гвеневер едва не задохнулась от неожиданности:

— Как ты можешь?! Я ношу твое дитя!

— Раньше надо было думать о ребенке! Я говорил тебе! Говорил тебе, сначала роди, потом…

Он ахнул, затравленно бросив взгляд на Клодию.

Гвеневер в бессильной ярости плюнула в сторону барона:

— Мерзкий старик!

— Ме-мерзкий?! — задохнулся от негодования барон.

— А ты думал, я и впрямь изнемогала от любви к тебе, старый дурак?! — Гвеневер уже не могла себя сдержать, слова срывались с языка сами. — Да какая женщина будет стонать от удовольствия под твоим дряблым телом?! Мне нужен был твой титул, болван!

— Бол… болван?! — голос барона сорвался на фальцет.

Его лицо перекосило.

— Гадина… Змея, которую я пригрел на своей груди!

Он вернулся взглядом к Клодии.