Тайна шляпы с сюрпризом

Мацек перевел дыхание.

— Она вытянула коляску с калекой во двор, а мне в нос попала какая — то щекотная мушка, и я, не выдержав, чихнул.

— Это безобразие!

— Безобразие? — возмутился Мацек. — Интересно, как бы ты сама выдержала. И тут калека взглянул на дерево и сказал: "Там кто — то чихнул". А эта женщина сразу меня заметила и сказала: "Что ты там делаешь, мальчик?" А я с перепугу ответил ей: "Чихаю".

— Это неважно, — перебила я. — Главное, догадались они или нет, почему ты сидел на дереве?

— Кажется, не догадались, так как тот тип сказал: "Видно, снова ищет гнезда и вынимает из них…" И как крикнет мне: "Слезай немедленно, болван!" Я сразу оказался внизу.

— И что?

— И ничего.

— Как это — ничего?

— Просто смылся оттуда.

— Это все не кажется тебе подозрительным?

— Даже очень.

— Вот подумай, она притворяется актрисой, а между тем ухаживает за калекой. Калека в инвалидной коляске притаился в кустах и выслеживает бородача. — Здесь я рассказала Мацеку о своих последних приключениях: о шляпе бородача и угрозах калеки. Как я и предполагала, Мацек ничего из этого не понял. Я тоже понимала не очень много. Поэтому мы чувствовали себя не слишком уверенно.

— Да, — вздохнул славный орнитолог. — Но ведь есть же все — таки нить, ведущая в этот запутанный клубок.

Скажите, пожалуйста, какой философ! Я тоже знала, что какая — то нить ведет к разгадке самой дорогой на свете шляпы.

— Мне кажется, надо проверить шляпу бородача. Может быть, это та самая?

— Откуда у бородача может появиться шляпа виолончелиста, если ее подменил Франт? — криво усмехнулся Мацек.

— Разное бывает с этими шляпами, — произнесла я не очень осмысленную фразу.

— Тогда принимаемся за дело, — решительно заявил Мацек.

Но тут на тропинке, которая вела к приюту отшельника, возникла рыжая борода, выступающая из — под просторного капюшона брезентового плаща. Захваченные врасплох, мы не знали, что делать. Бородач бодро вышагивал, чуть слышно напевая себе под нос: "Пирам — па — рам — тарам — та — тарам", — скорее всего, на каком — то негритянском наречии Верхней Вольты или Мозамбика. В его басовитом голосе слышались колдовские нотки, а в лице отражался восторг первобытного человека, возвращающегося с охоты на мамонта. Видно, купанье в холодном море пошло ему на пользу.

Я хотела было подойти к нему и попросить, чтобы он показал свою шляпу, но вовремя заметила, что шляпы под капюшоном у него нет. Зато бородач сам подошел к нам.

— Ну, мои дорогие, — начал он благодушным тоном, улыбаясь, как добрый дядюшка, — как думаете, завтра уже распогодится?

Вопрос на метеорологическую тему прозвучал столь неожиданно, что я вообще ни о чем не успела подумать, а у Мацека был типично идиотский вид.

— Хорошая погода! — загремел бородач. — Поплывем по морю в лодке, будет очаровательно, да?

— Да, — шепотом подтвердила я.

— Ну раз так, то возьмите… — Он сунул мне в карман горсть конфет. — Шоколадные, с ромом, — добавил он, а потом ладонью взъерошил мне волосы и сказал: — Будет хорошая погода! Я это чувствую.

Не знаю, что на меня нашло, но я вдруг спросила:

— Извините, а почему вы оставили шляпу дома?

— Потому что в голове у меня ветер, — прогрохотал он, смеясь, как развеселившийся гиппопотам, и, не обращая больше на нас внимания, двинулся в сторону Небожа, напевая свое "пирам — па — парам".

— Чему он так радуется? — поинтересовалась я, глядя ему вслед.

— Может быть, ста тысячам? — шепнул Мацек.

— Может быть, — повторила я. — В любом случае это очень подозрительно. — Я схватила Мацека за руку. — Давай за ним и не спускай с него глаз.

— Хорошо, — прошептал Мацек и поспешил за бородачом крадущимся шагом индейца, выслеживающего добычу.

Я осталась на месте. Мне хотелось посмотреть, что творится около приюта отшельника.

Что можно увидеть с дуба?

Было очень тихо. Тишина нарушалась лишь шумом от падения на землю тяжелых дождевых капель да журчанием воды в водосточных трубах уединенного дома.

При виде дома я слегка оробела. Я знала, что он хранит в себе какую — то тайну. Недаром же Франт вынюхивал здесь что — то вчера, выискивая возможность пробраться в дом, да и калека торчал в кустах не ради собственного удовольствия.

Меня не покидало ощущение, что в лесу, обступившем дом, снуют какие — то тени, что — то мелькает за деревьями, кто — то всматривается в зашторенные окна. Я не трусиха, однако, мои опасения все возрастали, и дрожь пробирала меня при одной лишь мысли о том, какие неведомые опасности ежеминутно мне угрожают. Но время шло, а ничего не менялось, лишь по — прежнему капали с ветвей дождевые капли, и журчала в трубах вода.

Укрывшись в густых зарослях ежевики, я долго простояла около дорожки, ожидая, что калека отправится на коляске вслед за бородачом, но так и не увидела ни самого калеки, ни его инвалидной коляски. Он пропал где — то в лесу. Тогда я обошла дом в поисках более удобного наблюдательного пункта.